I. Иов не осмеливается спорить с Богом: «Если гордые помощники согнутся перед Ним, тем более могу ли я (бедная немощная тварь, далекая от того, чтобы стать помощником, потому что сам совершенно беспомощен) отвечать Ему? (ст. 14). Что я могу сказать против действий Бога? Если возьмусь дискутировать с Ним, то Он непременно окажется слишком сильным для меня противником». Когда горшечник сделает из глины сосуд для непочетного употребления или разобьет на куски готовый сосуд, то станет ли глина или разбитый сосуд спорить с ним? Так же нелепо выглядит и человек, который возражает Богу или думает переубедить Его. Нет, пусть умолкнет пред Ним всякая плоть!
II. Иов не осмеливается настаивать на собственном оправдании перед Богом. Хотя он и доказывал друзьям, что непорочен, и не пожелал согласиться с их предположениями о его лицемерии и нечестии, тем не менее Иов ни за что не станет отстаивать свою праведность перед Богом. «Я никогда не отважусь ссылаться на завет невиновности или надеяться на успех в силу такового». Иов хорошо знал Бога и хорошо знал себя, поэтому и не дерзал настаивать на оправдании перед Богом.
1. Иов знал о Боге так много, что не осмелился вести с ним тяжбу (ст. 15−19). Он знал, как отвечать друзьям, и знал, что справится с этим; но, несмотря на то что мог бы оказаться в более благоприятной ситуации, чем эта, в споре с Богом он смысла не видел.
(1) Бог знал его лучше, чем он сам знал себя, и поэтому: «Хотя бы я и прав был (ст. 15) по своему разумению и мое собственное сердце не осуждало меня, тем не менее Бог больше сердца моего и знает все мои тайные грехи и ошибки, которые я не понимаю, да и не способен понять, и Господь может обвинить меня в них, поэтому не буду отвечать». Св. Павел говорит по этому поводу: «...я ничего не знаю за собою, я не осознаю, что надо мной властвует нечестие, но тем не оправдываюсь (1Кор 4:4). Я не дерзну взять на себя это, чтобы Бог не вменил мне в вину нечто, чего я сам не обнаружил в себе». Поэтому Иов отказывается от оправданий и будет умолять Судию своего, то есть сдастся на милость Господа, не помышляя добиться успеха собственными силами.
(2) У Иова нет оснований думать, якобы в его молитвах есть нечто, гарантирующее Божье одобрение и мирный ответ; они не представляют никакой ценности, чтобы рассчитывать на успех, который зависит исключительно от благодати и сострадания Господа, отвечающего еще до того, как мы воззвали к Нему, причем не по причине нашего воззвания, ведь Он дает благодатный ответ на молитвы, а не за молитвы. «Если бы я воззвал, и Он ответил мне (ст. 16) и дал мне просимое, все равно даже мои наилучшие молитвы столь немощны и несовершенны, что я не поверил бы, что Он в них голос мой услышал; я не смог бы сказать, что Он спас десницею Своею (Пс 59:5) и ответил мне, ибо Бог сделал это исключительно ради Своего имени». Епископ Патрик приводит такое толкование: «Если бы я умолял и Бог исполнил мое желание, я не стал бы думать, что все сделала моя молитва». Не ради вас... да будет вам известно.
(3) Нынешние несчастья, наведенные Господом, невзирая на непорочность Иова, стали для него весьма серьезным убеждением, что, усматривая и устраивая внешние условия жизни человека в мире, Бог руководствуется Своей верховной властью и, хотя Он никому не причиняет вреда, тем не менее не наделяет в этой жизни полными правами кого бы то ни было (то есть наилучшее не всегда полезно, а наихудшее не всегда вредно), потому что полное и точное распределение наград и наказаний Господь приберегает для будущего состояния. Иов не знал за собой какого-либо экстраординарного греха, тем не менее его постигли экстраординарные беды (ст. 17−18). Каждый человек должен быть готов к тому, что в его сторону подует ветер и нарушит покой, но Иова поразил вихрь. Каждый человек, оказавшись среди волчцов и терния, непременно поцарапается; но Иов был ранен, и раны умножались. Каждому человеку суждено ежедневно сталкиваться с трудностями и не удивляться, если иногда приходится пить из чаши горечи; но на Иова беды сыпались столь густо, что у него не было времени перевести дух и горечь переполняла его. И он осмеливается сказать, что все постигло его безвинно, без какой-либо серьезной провокации с его стороны. Вопреки суждению многих хороших толкователей, мы представили сказанное Иовом до сих пор в наилучшем свете; но это он, вне всякого сомнения, говорит необдуманно: он погрешил устами своими; ибо слова «не дает мне перевести духа» (несмотря на то что у Иова были веские основания говорить об этом) бросают тень на Божью благость, а слово безвинно на Божью справедливость. Тем не менее верно и то, что, с одной стороны, есть множество людей, виновных в более серьезных грехах, чем просто слабость человеческого естества, и они не испытывают при этом скорби сверх обычных житейских неприятностей; так и, с другой стороны, есть множество людей, испытавших скорби, которые превосходят любые жизненные невзгоды, тогда как что-либо более серьезное, нежели общие немощи человеческого естества, они в себе не находят.
(4) Иов совершенно не способен преуспеть в состязании с Богом (ст. 19).
[1] Ни силой мышцы. «Я не дерзну вступить в борьбу с Всемогущим; ибо если действовать силою и надеяться при этом на успех, то Он могуществен сильнее, чем я, и непременно меня одолеет». Не стоит спорить с тем (сказали однажды кесарю), кто командует легионами. А наипаче с Тем, в Чьем подчинении находятся легионы ангелов. Устоит ли сердце твое (сохранишь ли мужество и присутствие духа), будут ли тверды руки твои, чтобы защитить тебя, в те дни, в которые буду действовать против тебя? (Иез 22:14).
[2] Ни силой аргументов. «Я не дерзну подвергать дело судебному разбирательству. Если судом, то есть если я буду настаивать на своей правоте, то кто выделит мне время для защиты? (англ. пер., ст. 19). Нет более высокой власти, к которой я мог бы обратиться, и нет суда высшей инстанции, чтобы назначить слушание дела; ибо Господь является Верховным Владыкой и Он влияет на суд каждого человека, и этому нужно неукоснительно следовать».
2. Иов знал о себе так много, что не осмелился вести тяжбу (ст. 20−21). «Если я возьмусь оправдываться и доказывать свою правоту, то моя защита станет нападением и мои же уста обвинят меня, даже если собирались оправдать». Благочестивый человек, который знает о лукавстве собственного сердца и исследует его со святой ревностью и часто находит недостатки, которые долгое время оставались необнаруженными, обычно подозревает, что у него больше зла, чем на самом деле, и поэтому ни в коем случае не станет оправдываться перед Богом. Если говорим, что не имеем греха, то мы не только обманываем самих себя, но и наносим оскорбление Богу; ибо если грешим, говоря это, то обвиняем во лжи и Писание, которое всех заключило под грехом. «Если говорю, что я невинен, безгрешен и Богу не за что меня осуждать, то Он признает меня виновным, гордым, невежественным и дерзким. Даже если бы я был невинен и Бог признал мою правоту, все равно не хочу знать души моей, не хочу хлопотать о продлении своей жизни, обремененной всеми этими горестями». Или: «Даже если я не виновен в серьезном грехе и моя совесть не обличает меня в каком-нибудь тяжком преступлении, тем не менее не хочу верить собственному сердцу так, чтобы настаивать на своей невиновности и считать, что моя жизнь стоит того, чтобы бороться с Богом». Короче говоря, состязаться с Богом неразумно, и мы проявим мудрость и исполним свой долг, если покоримся и бросимся Ему в ноги.
Ст. 14−16 Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним? Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего. Если бы я воззвал, и Он ответил мне, — я не поверил бы, что голос мой услышал Тот
Как если бы Иов прямо говорил так: «Если тварь, не обремененная плотью, не может уразуметь [Бога], то как я могу обсуждать суды Его, будучи стеснен грузом бренности? И как часто слова Божьи для нас есть суд Его нашим делам, так и наши слова к Богу суть дела, которые мы Ему предъявляем. Но с Богом человек словами своими говорить не может, ибо не может быть уверенным в своих делах, при том что суд Божий верен. Потому и к месту добавляет: «Если даже окажется во мне праведность, не стану отвечать, но стану молить Судию моего». Ибо, как мы часто говорим, любая человеческая праведность оказывается неправдой, если ее судить строго. Потому о делах праведных надлежит молиться…
Разум человека с трудом приводит в действие то, что воспринимает, а часто воспринимаемое оказывается наносным. Пусть скажет Иов: Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего. Это словно бы он говорил: «Если предстоит мне возрасти до претворения дел праведных, то восстану к жизни не по заслугам, а от всепрощающей милости». Итак, нам должно опираться на молитву, когда творим праведность, так чтобы вся праведность жизни нашей укрощалась смирением.
Источник: Нравственные беседы.
Ст. 14−15 Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним? Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего
Пред лицом премудрого и непреклонного в своих определениях Бога, обращающего ни во что человеческие рассуждения, ничего не значат приводимые человеком соображения в доказательство своей правоты. Такого Бога можно не убеждать, а лишь умолять, просить, чтобы Он преложил гнев на милость. Подобный исход указывал Вилдад (Иов 8:5), к нему склоняется и сам Иов
Источник: Толковая Библия.
См. также Толкование на Иов 9:1
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента