I. Умирающим человеком, который умрет непременно и скоро. Когда мы болеем, нам полезно думать и говорить о смерти, ибо болезнь посылается именно с той целью, чтобы напомнить нам о ней. И если мы должным образом размышляем об этом сами, то можем с верой напомнить и Богу, как здесь Иов: вспомни, что жизнь моя дуновение (ст. 7). Иов предстает перед Богом как объект, достойный Его жалости и сострадания, если учесть, что он существо немощное и хрупкое, его пребывание в этом мире быстротечно и ненадежно, а уход отсюда будет скорым и неизбежным, тогда как на возращение рассчитывать нельзя, ибо оно невозможно; жизнь Иова, впрочем, как и каждого человека, подобна дуновению; она шумит и, возможно, ревет, как ветер, но остается пустой и тщетной, быстро пролетает, а пролетев, не возвращается. Сам Бог испытывал сострадание к Израилю, ибо помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается (Пс 77:38−39). Примите во внимание:
1. Благочестивые размышления Иова о себе и о собственной жизни и смерти. Простые истины о скоротечности и суетности жизни и о неизбежности и бесповоротности смерти принесут нам пользу лишь тогда, когда мы думаем и говорим о них применительно к себе. Поэтому следует учесть, что (1) вскоре нам придется проститься со всем видимым и преходящим. Наши плотские глаза закроются, и мы больше не увидим то благо, к которому большинство людей прилагает свое сердце; ведь они восклицают: «кто покажет нам благо?» (Пс 4:7). Если мы столь неразумны, чтобы связывать свое блаженство с видимыми благами, то что с нами станет, когда они навеки скроются от наших глаз и мы их больше не увидим? А значит, давайте будем жить верой, которая есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.
(2) Нам предстоит переместиться в невидимый мир. Не увидит меня там око видевшего меня здесь (ст. 8). Речь идет о hades невидимом состоянии. Смерть переносит наших друзей и возлюбленных во тьму (Пс 87:19) и вскоре удалит и нас от их взора; да, мы отойдем и не будет нас (Пс 38:14), но мы отойдем, чтобы общаться с невидимым и вечным.
(3) Бог может легко и мгновенно положить конец нашей жизни и отправить нас в мир иной: «очи Твои на меня, и нет меня; Ты сможешь перевести меня в мир иной взглядом и, нахмурившись, положить меня в могилу, если Тебе будет угодно». Стоит Тебе посмотреть на меня недовольным и полным укора взглядом, И я исчезну, я умру, словно от удара молнии. Сэр Р. Блэкмор Бог отнимает наше дыхание, и мы умираем; более того, Он лишь призирает на землю, а она трясется (Пс 103:32).
(4) Отправившись однажды в мир иной, сюда мы никогда не вернемся. Из этого мира в тот люди переходят постоянно, но vestigia nulla restorsum обратного пути нет. «А посему, Господи, смилуйся надо мной и дай мне покой в виде смерти, ибо этот покой навсегда. Я больше не вернусь к бедствиям этой жизни». Умирая, мы уходим, чтобы уже не возвращаться:
[1] Из своего подземного дома: нисшедший в преисподнюю не выйдет (ст. 9) до общего воскресения; он уже не придет на свое место на земле. Смерть это дело, которое совершается только раз, поэтому сделать его нужно хорошо: ошибка в нем исправлению не подлежит. В качестве иллюстрации здесь приводится сравнение с редеющим и рассеивающимся облаком. Оно растворяется в воздухе и исчезает навсегда, его части никогда не соединятся вновь. Появятся другие облака, но это уже не вернется; так и новое поколение сынов человеческих вырастает, а прежнее редеет и исчезает. Когда мы видим облако, которое выглядит величественно, затмевает собой солнце и, кажется, тянет за собой землю, а потом внезапно исчезает, то можем сказать: «Такова же и жизнь человека; она как пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий».
[2] В наш дом на земле: не возвратится более в дом свой (ст. 10), к его делам и радостям; перестанет владеть им и пользоваться. Этим домом будут владеть другие и содержать его, пока не уступят грядущему поколению. Богач, попавший в ад, пожелал, чтобы в его дом послали Лазаря, зная, что совершенно бесполезно проситься пойти туда самому. Прославленные святые уже не вернутся к заботам, тяготам и печалям своего дома; равно как и проклятые грешники не вернутся к веселью и наслаждениям своего. Их место уже не узнает их, не захочет признавать, не станет с ними знаться и не попадет под их влияние. Поэтому мы должны побеспокоиться, чтобы попасть в лучшее место после смерти, ибо это уже не признает нас.
2. Поспешный вывод, который делает Иов. На основании приведенных выше рассуждений он мог бы прийти и к лучшему заключению, чем это: не буду же я удерживать уст моих; буду говорить... буду жаловаться (ст. 11). Когда о хрупкости человеческой жизни размышлял святой Давид, то размышления побудили его к прямо противоположному: я стал нем, не открываю уст моих (Пс 38:10). Иов же, решив, что близок к смерти, торопится представить свою жалобу, словно она должна стать его последней волей и завещанием, или как будто бы он не мог умереть с миром, не дав напоследок выход своей страсти. Когда нам остается лишь несколько вдохов и выдохов, то они должны стать благодатным дыханием веры и молитвы, а не зловонными и мерзкими выдохами греха и тления. Лучше умереть во время молитвы и прославления, чем с сетованием и ворчанием на устах.
II. Больным человеком, который испытывает сильные физические и душевные муки. В этой части своих сетований Иов проявляет раздражительность, как будто бы Бог поступал с ним жестоко и возложил на него непосильную ношу: «Разве я море или морское чудовище (ст. 12) бушующее море, которому нельзя позволять выходить за грани, и следует обуздывать его гордые волны; или непокорный кит, которого надлежит удерживать силой, чтобы он не проглотил всех рыб в море? Неужели я так силен, что нужно столько хлопот, чтобы схватить меня? И так неистов, что лишь крепкие узы скорби помогут укротить меня и удержать?» Переживая скорби, мы склонны сетовать на Бога и на Его провидение, как будто бы Он возложил на нас ограничения сверх того, что требует ситуация. Тем не менее на самом деле тяготы возникают лишь тогда, когда в них есть потребность, и не выходят за пределы необходимого.
1. Иов жалуется, что не может отдохнуть даже в своей постели (ст. 13−14). Именно здесь мы надеемся найти немного покоя, когда устали от работы, боли или путешествия: «утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое. Сон хотя бы на время принесет мне облегчение». Обычно так и происходит; именно таково предназначение сна; нам не раз становилось лучше после него, и мы просыпались отдохнувшими, с новыми силами. В таком случае мы имеем веские основания быть благодарными; у Иова же было по-другому: постель, вместо утешения, внушала ему ужас; и ложе, вместо того чтобы уменьшить его страдания, усиливала их; ибо, когда он засыпал, его мучили кошмарные сновидения, и, даже когда он от них пробуждался, его преследовали страшные видения. Именно поэтому ночи для Иова были не долгожданными, а утомительными, и он говорил: «когда-то встану?» (ст. 4). Следует заметить: когда Богу угодно, Он может навести на нас страх, даже если мы надеемся на покой и облегчение; более того, Он делает так, что мы сами превращаемся в ужас для себя, ибо неоднократно были виновны в порочных грезах, и Бог может использовать силу нашего воображения, чтобы повергнуть нас в скорбь и превратить в наказание то, что было нашим грехом. Хотя сновидения Иова отчасти могли быть вызваны его недутом (во время лихорадки или черной оспы, когда все тело покрыто язвами, сон обычно становится тревожным), тем не менее у нас есть основания полагать, что к этому приложил руку сатана, ибо ему нравится приводить в ужас тех, кого не способен погубить, так как они недосягаемы для него. Но Иов взирал на Бога, позволившего сатане пугать (Ты страшишь меня), и ошибочно принял действия сатаны за ужасы Божии, которые ополчились против него. И у нас есть основания молить Бога о том, чтобы наши сновидения не оскверняли и не тревожили нас, не искушали нас к греху и не мучили нас страхами и чтобы Тот, Кто хранит Израиля и не дремлет и не спит, хранил и нас, пока мы дремлем и спим, дабы сатана в это время не причинил нам вреда, придя в виде змея-искусителя или рыкающего льва; а если мы легли спать и сон наш сладок и ничто нас не страшит, то за это надлежит благословлять Бога.
2. Иов мечтает отдохнуть в могиле, ибо на этом ложе он не будет ворочаться с боку на бок и видеть кошмарные сны (ст. 15−16).
(1) Иов устал от жизни, ему ненавистна сама мысль о ней: «Опротивела мне жизнь; я сыт ею по горло. Не вечно жить мне. Не вечно жить не только в условиях нищеты и страданий, но и в роскоши и неге, когда постоянно рискуешь лишиться всего. Дни мои суета в лучшем случае; в них нет надежного утешения, но присутствует опасность настоящих скорбей; и я не желаю быть связанным навеки с такой неопределенностью». Следует заметить: благочестивый человек не стал бы (если бы и мог) жить вечно в этом мире, даже если бы все у него складывалось благополучно, потому что этот мир мир греха и искушения; к тому же есть надежда на лучший мир.
(2) Иов восхищался смертью и тешил себя мыслями о ней: его душа (его ум, как он думал, хотя на самом деле речь идет о его чувствах) желает лучше прекращения дыхания; такой жизни, как эта, он предпочел бы любую смерть. Несомненно, что в этом Иов проявил слабость; ибо, несмотря на то что благочестивый человек не пожелает жить вечно в этом мире и предпочтет греху прекращение дыхания и смерть (так поступали мученики), тем не менее он будет довольствоваться жизнью столько, сколько это угодно Богу, а не выбирать смерть вместо жизни; потому что жизнь дает нам возможность прославить Бога и подготовиться к небесам.
Ст. 9−10 Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его
не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его (Аще бо человек снидет во ад, ктому не взыдет, ни возвратится во свой дом, ниже имать его познати ктому место его). Тем особенно удивительны эти слова праведника, что, не зная ничего о воскресении, он подвергался скорбям, перенося их с твердостью. Что он не имел ясного представления о тайне воскресения из мертвых, видно из того, что «сошедшему, — говорит, — через смерть в ад не дано, снова оживши, возвратиться в свой дом, но что исчезнет и память о нем, когда удалится из среды живых; умершему воскреснуть невозможно»..
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
Ст. 9−10 Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его
Поскольку дом тела есть обиталище плоти, то для всякого разума он становится тем домом, в который он стремится вернуться. Но не возвратится более в дом свой, так как, преданный вечному наказанию, человек уже не призывается в то место, которое так возлюбил.
Источник: Нравственные беседы.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента