I. Несмотря на свою нужду, Иов ничего не просил и не обременял друзей. Кто использует свои беды, чтобы попрошайничать, тот обычно вызывает меньше жалости, чем молчаливый нищий. Иов был рад видеть своих друзей, но не стал говорить: «дайте мне» (ст. 22) или: «избавьте меня» (ст. 23). Он не желал, чтобы друзья несли из-за него расходы, и не умолял их:
(1) Заняться для него сбором средств, чтобы снова устроиться в этом мире. Хотя Иов и мог сослаться на то, что потерпел потери от руки Божьей, а не по собственной вине или глупости; что полностью разорился и обнищал; а до разорения, когда у него были средства к существованию, занимался благотворительностью и с готовностью помогал попавшим в беду; что его друзья, будучи богатыми, могли бы помочь ему; тем не менее он не говорил: дайте мне, или от достатка вашего заплатите за меня. Следует заметить: когда благочестивый человек попадает в беду, он боится беспокоить своих друзей.
(2) Поднять его хозяйство: помочь ему вернуть скот, захваченный савеянами и халдеями, или отомстить им: «Посылал ли я за вами, чтобы вы от руки мучителей выкупили меня? Нет, я никогда не рассчитывал, что станете из-за меня подвергать себя опасности или понесете какие-то издержки. Я предпочел бы сидеть и довольствоваться своей скорбью, стараясь извлечь из нее уроки, чем поживиться за счет друзей». И Св. Павел работал руками, чтобы никого не обременять. То обстоятельство, что Иов ничего не просил у друзей, не служило оправданием тому, что они не предложили ему помощь, когда он нуждался и когда в их силах было сделать это. И так как он ждал от них лишь доброго взгляда и слова, но не получил ожидаемого, то их недоброжелательное отношение представляется тем более неоправданным. Часто случается, что, даже когда мы желаем малого, от людей мы получаем меньше, а от Бога, даже если желаем многого, получаем несравненно больше (Еф 3:20).
II. Хотя мнение Иова отличалось от мнения друзей, тем не менее он не проявлял упрямства, но был готов согласиться с их доводами и признать свою неправоту, как только станет очевидным, что он заблуждался (ст. 24−25). «Если, вместо оскорбительных замечаний и немилосердных домыслов, вы дадите мне четкие наставления и приведете твердые аргументы, обоснованность которых не вызовет сомнения, то я буду готов признать свою ошибку и вину: научите меня, и я замолчу; ибо я часто с удовольствием и с удивлением убеждался, как сильны слова правды. Но метод, который вы избрали, никогда не поможет вам обратить в свою веру: что доказывают обличения ваши? Ваши гипотезы ложны, ваши догадки необоснованны, ваш подход слаб, а слова сердиты и немилосердны». Следует заметить:
(1) Справедливая аргументация обладает силой и властью, и удивительно, если люди не покоряются ей; а ругательства и сквернословие бессильны и глупы, поэтому не удивительно, что они вызывают лишь раздражение и ожесточение.
(2) Вне всякого сомнения, характеру каждого честного человека присуще искреннее желание, чтобы ему дали понять, в чем он заблуждается, и стремление исправить свои ошибки; и тогда он признает, что правильные слова, когда очевидно, что они таковы, приятны и имеют силу, даже если противоположны его прежней точке зрения.
III. Хотя Иов на самом деле был виноват, тем не менее он не заслуживал столь сурового обращения: «Вы придумываете, или весьма искусно изобретаете (дословно), речи для обличения моих неистовых слов, которые я произнес в отчаянном положении, как будто бы они свидетельствуют о моем преобладающем нечестии или безбожии. Будь у вас хотя бы капля милосердия и беспристрастности, вы простили бы мне эти слова и истолковали бы их не столь превратно. Неужели о духовном состоянии человека следует судить по нескольким поспешным и необдуманным словам, произнесенным от отчаяния и безмерного горя? Разве честно, милостиво и справедливо критиковать кого-либо в такой ситуации? Хотели бы вы сами, чтобы с вами так обошлись?» (ст. 26−27). Недоброе отношение друзей к Иову усугубляется двумя отягчающими обстоятельствами.
1. Они воспользовались преимуществом, которое им давала слабость и безнадежное состояние Иова: вы нападаете на сироту. Иов прибегает здесь к образному выражению, означающему наиболее варварские и негуманные действия. «Сирота не может спастись от нападений и попрания со стороны низких и подлых по своему духу людей так ко мне относитесь и вы». Будучи бездетным отцом, Иов считал себя таким же уязвимым для обид, как и ребенок, не имеющий отца (Пс 126:5), ведь торжествовавшие над ним имели повод для оскорблений. Так пусть же люди, которые подавляют и унижают того, кто подобен сироте, знают, что тем самым они не только отказывают ему в человеческом сострадании, но и выступают против сострадания Бога, Который является и желает быть Отцом сирот и помощником беспомощных.
2. Они притворялись милосердными: вы роете яму другу вашему; вы не только недоброжелательны ко мне своему другу, но и под маской дружбы заманиваете меня в ловушку». Когда они пришли и сидели с ним, Иов подумал, что может свободно рассказать им, что у него на душе, полагая, что, чем более горькими будут его жалобы, тем усерднее они станут его утешать. Это побудило его к большей, чем в противном случае, откровенности. Например, Давид, хотя и сдерживал обиду, когда перед ним были нечестивые (Пс 38:2), вероятно, дал бы выход своим чувствам, окажись он в обществе своих друзей. Но свобода слова, которой воспользовался Иов, увидев заботу со стороны друзей (как оказалось, притворную), сделал себя уязвимым для осуждения с их стороны, а значит, уместно сказать, что они рыли ему яму. Таким образом, когда наше сердце воспламеняется внутри, мы склонны считать нехорошие поступки преднамеренными.
IV. Хотя Иов и проронил нечаянно неистовые слова, тем не менее в главном он был прав; и его скорби, причем чрезвычайные, не подтвердили предположение о его нечестии или лицемерии. Он твердо держался своей праведности и не хотел ее терять. Чтобы доказать это, здесь Иов ссылается на (1) то, что пришедшие увидели в нем: «Но прошу вас, взгляните на меня (ст. 28); что вы видите во мне такого, что свидетельствовало бы, что я безумец или нечестивый человек? Нет, посмотрите на мое лицо и вы сумеете распознать признаки терпения и покорного духа. Пусть мой внешний вид свидетельствует обо мне, что, хотя я и проклял свой день, я не проклинал своего Бога». Или, скорее: «Посмотрите на мои язвы и нарывы и по ним вы четко увидите, что я не лгу»; то есть: «Мои сетования небеспричинны. Пусть ваши собственные глаза убедят вас, что мое состояние весьма плачевно и что я не согрешил против Бога, представив его хуже, чем на самом деле».
(2) То, что пришедшие слышали от него: «Послушайте, что я скажу: есть ли на языке моем неправда? (ст. 30) В какой неправде вы меня тогда обвиняете? Разве я хулил Бога или отрекся от Него? Разве мои доводы не верны? Неужели по моим словам вы не понимаете, что я способен различить превратное? Я могу обнаружить ваши хитрости и ошибки, а если я сам заблуждаюсь, то смогу это понять. Что бы вы обо мне ни думали, я знаю, что говорю».
(3) Их собственные здравые мысли после повторных размышлений: «Пересмотрите, обдумайте ситуацию еще раз без предрассудков и предвзятости и в итоге не допустите беззакония и несправедливого приговора, и тогда вы увидите, что правда моя» (ст. 29); то есть: «Я прав в этом деле; и, хотя мне не удалось сдержаться, как следовало бы, я сохранил свою непорочность, не сказал, не сделал и не позволил ничего, что подорвало бы мою репутацию честного человека». Правому делу нужно лишь одно чтобы его правильно выслушали; и, если понадобится, выслушали повторно.
Научите мя, аз же умолчу: аще что погреших, скажите ми
«Если я кажусь погрешившим в чем-либо, покажите мне». Они же не могли выставить ясных обвинений, а делали это просто по предположению. Ясно было, что он был человек добродетельной жизни; а что был не таков, выводили это из постигших его наказаний.
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
См. также Толкование на Иов 6:22
Научите меня, и я буду молчать; и если я вдруг чего-то не знал, наставьте меня
Как верно понять этот стих, неясно. Следует ли его связать с тем, что уже сказано было «Разве я говорил дайте мне и от имущества вашего подайте мне? или Освободите меня из руки вражией и вырвите меня из руки мучителей?» Или, и в самом деле, вне связи с предыдущим делается это высказывание, в котором говорится в виде упрека: «Научите меня, и я буду молчать; и если вдруг чего-то не знал, наставьте меня». Впрочем, подходят оба толкования, поскольку они равно удалены от ясного понимания. Но так как мы сказали об этом аллегорически и лишь вскользь, остается исследовать моральный смысл слов этого текста.
Моральный смысл
Каков дух бедного угнетаемого и безумного Бога ради — Блаженный Иов перенес потерю имущества, преданный надругательствам злых духов, чувствовал боль ран, но, любя мудрое безумие ради Бога, попрал безумную мудрость мира презрением своей души. Следовательно, говорится о противопоставлении бедного — богатым мира сего, угнетаемого — могущественным, безумного — мудрым Эти три [противопоставления] подходят, поскольку ни нищий не ищет имущества, ни угнетаемый — помощи против мучителей, ни безумец — учения плотской мудрости. Итак, тот является святым мужем, кто в душе презирает себя самого, кто в бедности не стесняется недостатком, кто в унижениях ничего не претерпевает и кто, по доброй воле будучи безумным, не обращает внимания на плотскую мудрость. Вот почему некий бедняк в унижении говорит: «Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся, мы гонимы, но не оставлены, низлагаемы, но не погибаем» (2 Кор 4:8). Вот почему, достигающий мудрости святого безумия сказал: «Бог избрал безумное мира, чтобы посрамить мудрых» (1 Кор 1:27). И еще: «Если кто из вас думает в веке сем быть мудрым, тот будь безумным, чтобы стать мудрым» (1 Кор 3:18). Потому, открывая славу унижения и богатство вожделенной бедности, он говорит: «Так мы живем, словно умирая, словно наказываемые, но не умерщвленные, словно печальные, но всегда радующиеся, словно нуждающиеся, но многим изобилующие, словно ничего не имущие, но всем обладающие» (2 Кор 6:9−10).
Возвышенность угнетаемых извне святых. Также свобода в изобличении владык [властей] — Следует меж тем возвести очи души и увидеть, как избранные Божии, извне угнетаемые, внутри себя восседают в великой твердыне. Ибо все, что снаружи приходит, внутренним взором посредством презрения бывает поверженным. Ведь те, кто внутри презрел себя, утверждают душу в небесном, и все, что ни претерпевают, считают преходящим и чуждым себе, и покуда они, так сказать, намерены пребывать душою вне тела, презирают все то, что претерпевают. В их глазах все, что имеет временное преимущество, не является высоким. Ведь, словно расположившись на вершине высокого холма, они отвергают равнины настоящей жизни и, возносимые духовным благородством, видят все, что величается плотской славой, намного ниже себя. Потому они не щадят никаких владык [властей], выступающих против истины, но, если кого замечают величающимся, усмиряют властью духовной. Ведь поэтому Моисей, возвращаясь из пустыни, со властью подходит к царю Египта со словами «Так говорит Господь, Бог Евреев долго ли ты не смиришься предо Мною? Отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение» (Исх 10:3). И когда ему говорил фараон «Идите, совершите служение Богу вашему в земле этой» (Исх 8:25), он тотчас отвечает с большой властью «Нельзя этого сделать, ибо отвратительно для Египтян жертвоприношение наше Богу» (Исх 8:26). Вот почему Нафан подходит к согрешившему царю и, сперва объявляя ему о совершенном злодеянии с помощью притчи и самого его обвиняя по его собственному суду, тотчас добавил: «Ты тот человек, кто совершил такое» (2 Цар 12:7). Потому человек Божий, посланный для низвержения самарийского идолопоклонства, когда царь Иеровоам бросал на алтарь фимиам, не испугавшись царя и не стеснившись ужасом перед смертью, бесстрашно употребил против алтаря власть свободной речи «Жертвенник, жертвенник! Так говорит Господь вот родится сын дому Давидову, имя ему Иосия и принесет на тебе в жертву священников высот» (3 Цар 13:2). Потому гордый Ахав, приучившись служению идолам, и ожидая, что Илия будет его обличать, говорит «Не ты ли тот человек, кто смущает Израиль» (3 Цар 18:17)? Илия тотчас поразил безумие гордого царя по праву свободного порицания со словами: «Не я смущал Израиль, но ты и дом отца твоего, оставив заповеди Господни и последовав вслед Ваалу». Вот почему Елисей, следуя истинному благородству учителя, Иорама, сына Ахава, пришедшего к нему с царем Иосафатом, устыдил виной неверности, говоря: «Что мне и тебе? Иди к пророкам отца твоего и матери твоей» (4 Цар 3:13). И еще: «Жив Господь сил, пред которым я стою? Если бы я не почитал Иосафата, царя Иудейского, то не взглянул бы на тебя» (4 Цар 3:14). Вот отчего тот же муж остановил Неемана, приехавшего к нему с лошадьми и повозками, перед порогом дома и не пошел за множеством талантов и обещанием одежд, но через посыльного повелел, чтобы тот семь раз омылся в Иордане (4 Цар 5:9−10). Так что и сам Нееман ушел, рассердившись «Я полагал, что он выйдет ко мне» (4 Цар 5:11). Потому и Петр, когда священники и старейшины ему запрещали даже под угрозой бичевания говорит во имя Иисусово, ответил тотчас с великой властью, говоря «Судите, справедливо ли перед Богом слушать вас более Бога?» (Деян 4:19). Потому и Павел, когда увидел первосвященника, восстающего против истины, а также, что его слуга бьет его по устам, не изрек в негодовании проклятия, но пророчествовал, исполнившись Святым Духом, такими словами: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная!» (Деян 23:3). Вот почему Стефан воздвиг против силы преследователей власть своей речи, не испугавшись неминуемой смерти, говоря «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому» (Деян 7:51).
Эта свобода святых мужей происходит из ревности об истине а не из страсти превозношения — Но поскольку святые мужи восходят к словам столь большой высоты по ревности об истине, а не по пороку превозношения, они это явно показывают тем, насколько они сильны во всех прочих делах и речах, а также и своим смирением; являют они также и то, какой милостью пылают по отношению к тем, кого обличают. Конечно, гордость порождает гнев, а смирение — любовь. Итак, слова, которые ужесточает сама любовь, проистекают прямо из источника смирения. И ведь как мог Стефан произносить обличения по превозношению, когда он за тех, кого обличал, молился, преклонив колени, в то время как они его побивали камнями и усиливались во зле, такими словами: «Господи, не вмени им сего в грех» (Деян 7:60). Как мог Павел из гордости первосвященника своего народа порицать жестокими словами, когда он по смирению отдал себя в услужение ученикам, говоря так «А мы — рабы ваши для Христа» (2 Кор 4:5). Как Петр восстал на властителей из гордости, когда он словно извиняет их заблуждение из сочувствия, говоря: «Я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению, Бог же как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил» (Деян 3:17−18). И которых он ведет к жизни, говоря «Покайтесь и обратитесь, и омоются грехи ваши» (Деян 3:19). Как же мог Елисей не желать видеть Неемана из высокомерия, когда он позволил женщине не только видеть его, но и удержать у себя? О которой написано: «Когда пришла она на гору к человеку Божию, обняла ноги его. И подошел Гиезий, чтобы отвести ее, но человек Божий сказал «оставь ее, душа у нее огорчена» (4 Цар 4:27). Как Илия высказал надменному царю жестокие слова по напыщенности, если он смиренно бежал перед его колесницей, как написано: «Он опоясал чресла свои и бежал перед Ахавом» (3 Цар 18:46). Как же человек Божий презрел присутствие Иеровоама по превозношению, когда он исцелил из милосердия его сухую руку? Как написано: «Когда услышал царь речь человека Божия, которую тот произнес против жертвенника в Вифиле, то простер руку свою от жертвенника, говоря возьмите его; и одеревенела рука его» (3 Цар 13:4). И немного позднее: «Помолился человек Божий лицу Господню, и возвратилась рука царя к нему и стала как прежде» (3 Цар 13:6). Так как гордость не может породить добродетелей, то, из какового смирения исходит голос обличения, является через сопутствующие знаки. Каким же образом Нафан в гневе мог обличать царя Давида, когда его в этом нельзя обвинить, так как он в присутствии царя поклонился ему, простершись на землю? Как и написано: «И возвестили царю пришел пророк Нафан. И когда тот пришел пред лице царя, простершись на землю, поклонился ему» (3Цар 1:23). Как же мог Моисей, свободно противостоя царю, презирать его, когда он, тесно общаясь с Богом, со смирением почтил пришедшего к нему родственника своего Иофора (Исх 18:7)? Ведь он даже выказал полное послушание его совету, и впоследствии получал великую пользу от тайных бесед с Богом, потому что отдалился от выслушивания людских прошений.
Те, кто других обличает себя самих и пальцем не касаются — Из прочих дел святых мужей мы учимся тому, что должно думать о других. Ведь святые мужи свободны не вследствие гордости, смиренны не следствие страха. Но когда праведность возвышает в них свободу речи, познание собственной немощи хранит их в смирении. Конечно, они поражают заблуждающихся, словно с небес их обвиняя, но судя о самих себе весьма скромно, полагают себя словно среди отверженных. И как они преследуют зло в других, так же жестко они стремятся к обуздыванию самих себя. И напротив чем менее они щадят себя, когда делают доброе, тем бдительнее порицают чужие поступки. Что же их может удивить во внешней человеческой власти, кто и себя самих презирает, несмотря на высоту их внутреннего величия. Итак, потому они справедливо осуждают высоту внешнего земного благородства, поскольку их внутреннее око не отягощено бременем гордости. Потому и блаженный Иов, когда он отвергал земную мудрость, силу и имущество говорящих жестоко друзей, говорил: «Разве я говорил дайте мне и от имущества вашего подайте мне? или Освободите меня из руки вражией и вырвите меня из руки мучителей?» А то, что он чувствовал в отношении себя, он объявляет немного ниже, говоря «Вы нападаете на сироту» (Иов 6:27). Итак, яснее ясного, сколь немощным он считает себя, называя сиротой.
Источник: Моралии на книгу Иова.
Ст. 24−27 Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил. Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши? Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши. Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему
Не правы друзья, изменив чувствам дружбы, не правы они и в роли обвинителей Иова. Иов согласился бы с друзьями, если бы они указали действительные погрешности в его речах и словах. Он замолчал бы пред правдою (ст. 24-25). Но ведь друзья порицают слова, принадлежащие ветру, слова отчаявшегося (точный перевод ст. 26 будет такой: «порицать ли слова вы думаете? Но ветру принадлежат слова отчаявшегося»), т. е. думают доказать его виновность нечаянно вырвавшимися в состоянии отчаяния, горячности словами, преувеличенность которых очевидна. Основываясь только на таких выражениях, друзья относятся к Иову, как безжалостные кредиторы к юному сироте, наследнику их должника («нападаете на сироту» — ст. 27, точнее: «бросаете жребий касательно сироты»); они готовы даже продать его (евр «тикру», переводимое «роете яму», происходит от глагола «кара», означающего и «покупать» — Втор 2:6; Ос 3:2. Уподобление друзей купцам во второй части ст. 27 вполне соответствует уподоблению их кредиторам в первой).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента