1. Каким образом и при каких обстоятельствах это послание было передано Елифазу.
1. Оно тайно принеслось, или незаметно для других. Самое приятное общение благодатных душ с Богом происходит тайно, когда ничей глаз не видит, кроме ока всевидящего. У Бога есть возможности донести Своим людям обличение, совет и утешение незаметно для мира, шепотом, который окажется столь же сильным и действенным, как публичное служение. Тайна Господня боящимся Его (Пс 24:14). Как злые духи часто похищают из нашего сердца добрые слова (Мф 13:19), так и Добрый Дух подчас незаметно приносит в сердце добрые слова.
2. И Елифаз принял нечто от него (ст. 12). Речь идет лишь о малой толике духовного знания, которое получают в этом мире наилучшие. Мы знаем мало по сравнению с тем, что предстоит узнать и что откроется, когда придем на небеса. Как мало мы слышали о Господе! (Иов 26:14). Знаем лишь отчасти (1Кор 13:12). Обратите внимание на смирение и скромность Елифаза. Он не претендует на полное понимание видения, но что-то все-таки постиг.
3. Послание пришло к нему в ночных видениях (ст. 13), когда он уединился от мира с его суетой и все вокруг было спокойным и умиротворенным. Следует заметить: чем больше мы удаляемся от мира и того, что в мире, тем лучше подготовлены для общения с Богом. Когда мы размышляем в сердцах наших на ложах наших и утешаемся (Пс 4:5), тогда для Святого Духа наступает самое подходящее время, чтобы общаться с нами. Когда остальные спали, Елифаз был готов к этому посещению с небес и, вероятно, подобно Давиду, размышлял о Боге в ночные стражи; во время этих благочестивых размышлений к нему и пришло послание. Чем больше мы думаем о Боге, тем больше будем получать от него вестей; хотя некоторые удивляются ночным обличениям (Иов 33:14−15).
4. Посланию предшествовал страх: объял меня ужас и трепет (ст. 14). По-видимому, прежде чем Елифаз увидел или услышал что-нибудь, его охватила дрожь, сотрясавшая его кости и, наверно, ложе под ним. Елифаз попал во власть святого страха и благоговения перед Богом и Его величием и таким образом подготовился к посещению свыше. Кого Бог намерен отличить честью, того Он сначала смирит и унизит; Господь желает, чтобы мы служили Ему в святом страхе и радовались с трепетом.
II. Посланником был дух, один из добрых ангелов, которые не только задействованы как служители Божьего провидения, но иногда выступают служителями Его слова. О духе, который был послан Елифазу, здесь (ст. 15−16) говорится, что (1) он был реальным, а не сном или фантазией. Облик был пред глазами его; Елифаз видел его в действительности: сначала он прошел туда и назад перед ним, двигался вверх и вниз, а потом стал, чтобы говорить с Елифазом. Бывали случаи, когда кто-то обманывал и представлял другим ложные видения, а некоторые были столь неразумны, что позволяли навязать себе ложь, но отсюда не следует, что видения духов, как добрых, так и злых, невозможны.
(2) Он не имел четких очертаний. Елифаз не распознал вида его, то есть не смог отчетливо сложить мысленный образ, а тем более описать его. Целью видения было пробудить сознание Елифаза и передать ему сообщение, а не потакать его любопытству. О духах мы знаем мало и не способны узнать больше, да это нам и не нужно: всему свое время. Вскоре мы переместимся в мир духов и тогда познакомимся с ними лучше.
(3) Дух поверг Елифаза в настоящее оцепенение, так что у него волосы встали дыбом. С тех пор как человек согрешил, он с ужасом воспринимает послания с небес и осознает, что ему нечего ждать оттуда добрых вестей; поэтому видение духов, даже добрых, всегда внушало людям, даже благочестивым, сильный страх (см. Дан 7:28; 10:8−9). Как хорошо, что Бог передает нам Свои послания не через духов, а через людей, подобных нам, страх перед которыми не сможет смутить нас!
III. Само послание. Прежде чем оно было передано, наступила тишина (в русск. пер. тихое веяние, ст. 16), глубокая тишина. Когда мы собираемся говорить или от имени Бога, или с Богом, тогда нам приличествует сделать торжественную паузу, как бы ограждая гору, на которую собирается сойти Бог, и не произносить слова поспешно. Сообщение было передано Елифазу тихим и спокойным голосом и звучало так: «человек праведнее ли Бога? (ст. 17). Смертный справедливее ли бессмертного Бога? И муж думает ли или претендует на то, что он чище Творца своего? Прочь такие мысли!»
1. Существует мнение, что таким образом Елифаз намеревался доказать, что сильные скорби Иова служили достоверным свидетельством его нечестия. О смертном человеке подумали бы, что он несправедлив и очень нечист, если бы он так наказал или расправился со своим слугой или подданным, если только последний не виновен в каком-либо весьма тяжком преступлении: «А значит, если за тобой не числится какое-то серьезное преступление, за которое Бог тебя так наказал, то тогда человек справедливее Бога; а это невозможно представить!»
2. Я же склонен думать, что таким образом Елифаз хотел лишь упрекнуть Иова в ропоте и недовольстве: «Может ли человек претендовать на то, что он справедливее и чище Бога? Что он лучше понимает истину и более строго, чем Бог, соблюдает принципы и законы справедливости? Проявит ли Енос, смертный и жалкий человек, такую самонадеянность? Более того, станет ли Гевер, самый могучий и выдающийся из людей, в расцвете своих сил сравнивать себя и состязаться с Богом?» Следует заметить: мысль о том, что другие люди или я сам могу быть справедливее и чище Бога, самая нечестивая и нелепая. Кто придирается к указаниям Божьего закона и к проявлениям Божьей благодати или Божьего провидения и противится им, тот представляет себя более справедливым и чистым, чем Бог; и тогда обличающий Бога таким образом пусть отвечает Ему. Как ты можешь, грешный (ведь не будь он грешным, то не был бы и смертным) и близорукий человек, претендовать на то, что ты справедливее и чище Бога, Который, будучи твоим Создателем, является твоим Господом и владельцем?! Станет ли глина спорить с горшечником? Если человеку и присуща какая-то справедливость и чистота, то это от Бога, а значит, Сам Господь справедливее и чище (см. Пс 93:9−10).
IV. Комментарий, который делает по этому поводу сам Едифаз (ибо так представляется наиболее очевидным, хотя и существует мнение, что слова следующих стихов были произнесены во время видения). Все сводится к одному.
1. Елифаз показывает, насколько сами ангелы ничтожны по сравнению с Богом (ст. 18). Ангелы Божьи слуги, они сопровождают Бога и работают на Него. Ангелы Божьи служители (Пс 103:4); несмотря на их блеск и сияние, Бог в них не нуждается и мог бы без них обойтись, так как Сам безмерно превосходит их, поэтому:
(1) Он им не доверяет, Он на них не надеется, как мы на тех, без кого не можем жить. Из всех видов служения, в которых они задействованы, нет такого, которое не могло бы совершиться без них, если бы Богу было угодно. Бог никогда не делает ангелов Своими доверенными лицами или советниками (Мф 24:36). Он не отдает Свои дела полностью в их руки, но очи Господа обозревают всю землю (2Пар 16:9). Похожую мысль мы найдем дальше (Иов 39:11). Существует такое толкование: «Даже у ангелов естество настолько изменчиво, что Бог не желает полагаться на их порядочность; в противном случае все они поступили бы по примеру тех, которые не сохранили своего достоинства; и Господь счел необходимым дать ангелам сверхъестественную благодать, чтобы укрепить их».
(2) Бог обвиняет их в неразумности, суетности, слабости, немощи и несовершенстве по сравнению с Собой. Если бы управление миром было возложено на ангелов и им одним доверили бы руководство делами, то они сделали бы ложные шаги и все бы не делалось к лучшему, как сейчас. Ангелы наделены интеллектом, но он ограничен. Хотя в беззаконии их обвинить нельзя, но можно обвинить в неблагоразумии. Толкователи по-разному передают смысл второй части предложения (ст. 18). Я думаю, что возможно такое чтение, когда отрицание повторяется (что является распространенным явлением): Он не желает доверять своим святым; не желает хвалиться ангелами (in angelis suis поп ponet gloriationem) или считать их своей гордостью, как если бы их заслуги или служение что-то могли Ему дать: Господь безмерно рад Своей славе и без них.
2. Отсюда Елифаз делает вывод, насколько ничтожен человек, который достоин доверия и похвалы еще меньше. Если столь велико расстояние между Богом и ангелами, то сколь оно велико между Богом и людьми! Обратите внимание, как здесь представлен человек во всем своем ничтожестве.
(1) Посмотрите на человека и на его жизнь, и вы увидите, что он весьма ничтожен (ст. 19). Даже в расцвете сил он презренное создание по сравнению со святыми ангелами, хотя и благороден, если сравнивать с животными. Правда, ангелы являются духами, и души людей духи; но
[1] Ангелы чистые духи, а души людей обитают в храминах из брения таково тело человека. Ангелы свободны, а души людей помещены внутрь тела, которое стесняет движения и становится клеткой, даже тюрьмой. Речь идет о доме из глины, неприглядном и подверженном разрушению; по прихоти горшечника глиняный сосуд разбивается так же быстро, как и изготовляется. Речь идет не о доме из кедра или слоновой кости, а о глиняной хижине, которая быстро развалится, если не ремонтировать ее постоянно.
[2] Положение ангелов устойчиво, а само основание глиняного дома, в котором обитает человек, прах. Дом из глины, если он построен на камне, может простоять долго; но основание из праха ненадежно, и вскоре дом упадет, осядет под собственной тяжестью. Если человек создан из праха земного, то он существует и находит поддержку в том, что происходит от земли. Отнимите у него это и его тело вернется в землю. Мы стоим лишь на прахе; у некоторых груда праха возвышается над грудами праха других, но, тем не менее, всех нас поддерживает земля, и вскоре она же нас и поглотит.
[3] Ангелы бессмертны, а человек распадается быстро; земной наш дом, эта хижина, разрушится; он умирает и распадается, истребляются скорее моли, которую можно быстро и легко раздавить пальцами. Убить человека так же просто, как убить моль. Любая мелочь способна погубить его жизнь. Дословно эта фраза звучит так: распадается на глазах у моли; если какой-то мучительный недуг, съедающий подобно моли, послан человеку, чтобы погубить его, то сопротивляться ему бесполезно, как не в силах человека сопротивляться острому недугу, приходящему к нему с рычанием, подобно льву (см. Ос 5:12−14). И может ли Бог доверять таким созданиям, как мы, и рассчитывать на какое-то служение с нашей стороны, если Он не надеется даже на ангелов?
(2) Посмотрите на человека и его смерть, и станет очевидным, что он еще презреннее и не достоин доверия. Люди смертны (ст. 20−21).
[1] Умирая, они распадаются и вовсе исчезнут для этого мира. Смерть это точка в конце жизни человека, на этом завершаются все труды и радости; и место его не будет уже знать его.
[2] Люди умирают с каждым днем и постоянно истощаются: между утром и вечером они распадаются. Смерть до сих пор действует в нас, подобно кроту, роющему нам могилу, при каждом движении; и мы постоянно подвержены опасности, убивающей нас весь день напролет.
[3] Жизнь людей коротка, они погибают быстро. И длится она лишь с утра до вечера, всего-то один день (существует такое толкование); рождение и смерть это восход и закат одного дня.
[4] После смерти исчезают все достоинства людей; ни красота, ни сила, ни знания не только не спасают от смерти, но и умирают вместе с человеком; он не может взять с собой величие, богатство или власть.
[5] Даже мудрость не спасает людей от смерти: они умирают, не достигнув мудрости; умирают от недостатка мудрости, из-за своего неразумного поведения, ибо рыли себе могилу собственными зубами.
[6] Речь идет о таком обыденном явлении, что никто не придает ему значения: не увидишь, как они вовсе исчезнут; никто не принимает близко к сердцу. Смерть других зачастую становится предметом всеобщего обсуждения, но редко предметом серьезных раздумий. Есть мнение, что здесь идет речь не только о смерти для мира, но и вечном проклятии грешников: со смертью они уничтожаются или распадаются на части с утра до вечера; и если не покаются, то погибнут навек (существует такое чтение ст. 20). Они погибают навек, потому что пренебрегали Богом и своим долгом; они не помышляли о будущности своей (Плач 1:9). Нет у людей такого достоинства, которое не унесла бы с собой смерть, и они умирают умирают второй смертью, ибо им недоставало мудрости ухватиться за жизнь вечную. Может ли такое ничтожное, неразумное, греховное и смертное создание притязать на то, что оно праведнее Бога и чище Творца своего? Нет, вместо того чтобы сетовать на скорби, пусть лучше удивляется, что не попал в ад.
Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости
«Дхну» — то есть, не делая усилия: захотел только, и жизнь их окончилась. Сказано это в переносном смысле от обычая разгневанных, которые вместо того, чтобы делать выговор, надуваются. «Между утром и вечером они распадаются» («от утра… до вечера… не суть») сказано или потому, что Иов подвергся всему в один и тот же день, или чтобы показать, что Бог не имеет нужды во времени, когда наказывает нечестивых.
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости
Те, которые были оставлены, будут взяты от них
Мир их презирает, а Бог избирает.— Кого мы считаем оставленными, если не презираемых этим миром? В то время как нынешний век избирает их для суетной славы, он словно оставляет их как совершенно ничтожных и недостойных. Но сказано, что оставленные миром, будут приняты Богом, потому что Он соблагоизволил избрать презираемых этим миром, о чем свидетельствуя, Павел говорит: «Не много из вас мудрых по плоти, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрое; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Kop. 1:23−27). Это хорошо обозначено в книге Царств египетским отроком, утомившимся в пути, которого Амаликитянин оставил больного на дороге. Давид же нашел его, подкрепил пищей, и сделал вождем своего путешествия. Он преследовал Амаликитян, застал их врасплох пирующими, и уничтожил полностью (1 Цар 30:13). Ибо, почему египетский отрок был оставлен Амаликитянином на дороге, если не потому, что любитель настоящего века, покрытый чернотой греха своего, часто оставляется этим самым веком, как только останавливается, сраженный несчастьем, будучи не в силах бежать с ним? Но Давид находит его, как и Искупитель наш истинно крепкой рукой подчас находит презираемого славой мира, и по Своей любви возвращает обратно. Он питает его пищей, ибо ободряет словом мудрости. Избирает вождем путешествия, ибо делает его своим проповедником. И тот, кто не мог следовать за Амаликитянином, становится вождем Давида, потому что, тот, кого мир оставил, как недостойного, не только возвращается обратно и принимает в свой ум Бога, но и становится проповедником, то есть ведет Его за собой в сердца других. Очевидно, что с этим вождем Давид находит пирующих Амаликитян, и уничтожает их, потому что Христос с такими проповедниками, которых мир не пожелал иметь попутчиками, уничтожает ликование мира. Итак, поскольку по большей части, Бог избирает тех, кого оставляет мир, теперь справедливо говорится: «Те, которые были оставлены, будут взяты от них» . Следующее:
Они умирают, не достигнув мудрости
Обыкновение Писания, после того, как упоминается иное, возвращаться к прежде рассматриваемому предмету. — Почему прежде упоминает о гибели нечестивых, говоря: «И потому что ни один не понимает, они погибнут на веки» , и тотчас добавляет об избранных Богом: «Те, которые были оставлены, будут взяты от них» , и далее, что не относится к этим самым избранным: «Они умирают, не достигнув мудрости». Ибо если они убираются Богом от нечестивых, то каким образом о них говорится, что они умирают, не достигнув мудрости? Конечно, это обыкновение Священного Писания, когда рассказывается о чем-либо, вставлять замечание по иному предмету, затем вновь возвращаться к тому, что было прежде. Ибо, после того как он сказал: «И потому что ни один не понимает, они погибнут на веки», в скором времени присовокупляет о жребии избранных, говоря: «Те, которые были оставлены, будут взяты от них» . И снова, направляя взгляд очей на гибель упомянутых уже нечестивых, неожиданно добавляет: «Они умирают, не достигнув мудрости». Это если сказать: «Те, о которых я сказал, что они погибнут, потому что не понимают, без сомнения, они умирают, не достигнув мудрости». Но иногда мы можем лучше показать обычай святого языка, если мы рассматриваем другой пример подобный этому. Так Апостол Павел, когда наставлял возлюбленного ученика в устроении обрядов Церкви, сказал, чтобы никто беспорядочно не возводился в священные степени: «Рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах, храни себя чистым» (1 Тим 5:22). Далее он, возвращаясь к словам о слабости его тела, говорит: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина ради желудка твоего, и частых твоих недугов» (там же, 23). И тотчас добавляет, говоря: «Грехи некоторых людей явны и прямо ведут к осуждению, а некоторых открываются впоследствии» (там же, 24). Следовательно, как относится к тому, что он запрещал пить воду по слабости, то, что он добавил о скрытых и явных грехах некоторых людей, если не тем, что он вставляет замечание о его слабости, но после снова возвращается к тому, о чем говорил прежде: «Рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах»? Ибо это показывает, с какой тщательностью и заботой, он должен исследовать эти грехи, когда после вставки о тяготах немощи, он прибавил увещание различения того, что в одних грехи становятся явными, в других же скрываются, сказав: «Грехи некоторых людей явны и прямо ведут к осуждению, а некоторых открываются впоследствии» . Следовательно, в этом положении Павел не согласуется с теми словами, которые добавил о слабости Тимофея, но в нем он возвращается к тому, что говорил перед этим отступлением, так и в этом месте, где Елифаз говорит об избранных: «Те, которые были оставлены, будут взяты от них» , и тотчас добавив: «Они умирают, не достигнув мудрости» , он возвращается к тому, что приводил выше, говоря: «И потому что ни один не понимает, они погибнут на веки».
75. Умирают и злые, и избранные, но одни в мудрости, другие в неразумии. — Злые потому презирают избранных, что они через видимую смерть достигают невидимой жизни. О них хорошо ныне говорится: «Они умирают, не достигнув мудрости» . Это если бы было сказано прямо: «Они избегают равным образом и смерти и мудрости, ибо они оставляют мудрость полностью, но от сетей смерти не спасаются». Когда бы они ни намеревались умирать, они могли бы, умирая жить, но они страшатся смерти, которая должна прийти, и потому теряют и жизнь и мудрость. Праведные же, напротив, умирают в мудрости, потому что совершенно не желают избегать смерти, ибо она следует по правде, и они не стараются удалять ее. Они с душевным спокойствием переносят ее, обращая наказание рода в инструмент добродетели, чтобы получать жизнь посредством того, из-за чего она должна оканчиваться в наказание за первый грех. Но, так как Елифаз справедливо выступил против злых, но, считая блаженного Иова достойным порицания, он исполнил себя надменностью мудрости.
Источник: Моралии на книгу Иова.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента