1. Каким образом и при каких обстоятельствах это послание было передано Елифазу.
1. Оно тайно принеслось, или незаметно для других. Самое приятное общение благодатных душ с Богом происходит тайно, когда ничей глаз не видит, кроме ока всевидящего. У Бога есть возможности донести Своим людям обличение, совет и утешение незаметно для мира, шепотом, который окажется столь же сильным и действенным, как публичное служение. Тайна Господня боящимся Его (Пс 24:14). Как злые духи часто похищают из нашего сердца добрые слова (Мф 13:19), так и Добрый Дух подчас незаметно приносит в сердце добрые слова.
2. И Елифаз принял нечто от него (ст. 12). Речь идет лишь о малой толике духовного знания, которое получают в этом мире наилучшие. Мы знаем мало по сравнению с тем, что предстоит узнать и что откроется, когда придем на небеса. Как мало мы слышали о Господе! (Иов 26:14). Знаем лишь отчасти (1Кор 13:12). Обратите внимание на смирение и скромность Елифаза. Он не претендует на полное понимание видения, но что-то все-таки постиг.
3. Послание пришло к нему в ночных видениях (ст. 13), когда он уединился от мира с его суетой и все вокруг было спокойным и умиротворенным. Следует заметить: чем больше мы удаляемся от мира и того, что в мире, тем лучше подготовлены для общения с Богом. Когда мы размышляем в сердцах наших на ложах наших и утешаемся (Пс 4:5), тогда для Святого Духа наступает самое подходящее время, чтобы общаться с нами. Когда остальные спали, Елифаз был готов к этому посещению с небес и, вероятно, подобно Давиду, размышлял о Боге в ночные стражи; во время этих благочестивых размышлений к нему и пришло послание. Чем больше мы думаем о Боге, тем больше будем получать от него вестей; хотя некоторые удивляются ночным обличениям (Иов 33:14−15).
4. Посланию предшествовал страх: объял меня ужас и трепет (ст. 14). По-видимому, прежде чем Елифаз увидел или услышал что-нибудь, его охватила дрожь, сотрясавшая его кости и, наверно, ложе под ним. Елифаз попал во власть святого страха и благоговения перед Богом и Его величием и таким образом подготовился к посещению свыше. Кого Бог намерен отличить честью, того Он сначала смирит и унизит; Господь желает, чтобы мы служили Ему в святом страхе и радовались с трепетом.
II. Посланником был дух, один из добрых ангелов, которые не только задействованы как служители Божьего провидения, но иногда выступают служителями Его слова. О духе, который был послан Елифазу, здесь (ст. 15−16) говорится, что (1) он был реальным, а не сном или фантазией. Облик был пред глазами его; Елифаз видел его в действительности: сначала он прошел туда и назад перед ним, двигался вверх и вниз, а потом стал, чтобы говорить с Елифазом. Бывали случаи, когда кто-то обманывал и представлял другим ложные видения, а некоторые были столь неразумны, что позволяли навязать себе ложь, но отсюда не следует, что видения духов, как добрых, так и злых, невозможны.
(2) Он не имел четких очертаний. Елифаз не распознал вида его, то есть не смог отчетливо сложить мысленный образ, а тем более описать его. Целью видения было пробудить сознание Елифаза и передать ему сообщение, а не потакать его любопытству. О духах мы знаем мало и не способны узнать больше, да это нам и не нужно: всему свое время. Вскоре мы переместимся в мир духов и тогда познакомимся с ними лучше.
(3) Дух поверг Елифаза в настоящее оцепенение, так что у него волосы встали дыбом. С тех пор как человек согрешил, он с ужасом воспринимает послания с небес и осознает, что ему нечего ждать оттуда добрых вестей; поэтому видение духов, даже добрых, всегда внушало людям, даже благочестивым, сильный страх (см. Дан 7:28; 10:8−9). Как хорошо, что Бог передает нам Свои послания не через духов, а через людей, подобных нам, страх перед которыми не сможет смутить нас!
III. Само послание. Прежде чем оно было передано, наступила тишина (в русск. пер. тихое веяние, ст. 16), глубокая тишина. Когда мы собираемся говорить или от имени Бога, или с Богом, тогда нам приличествует сделать торжественную паузу, как бы ограждая гору, на которую собирается сойти Бог, и не произносить слова поспешно. Сообщение было передано Елифазу тихим и спокойным голосом и звучало так: «человек праведнее ли Бога? (ст. 17). Смертный справедливее ли бессмертного Бога? И муж думает ли или претендует на то, что он чище Творца своего? Прочь такие мысли!»
1. Существует мнение, что таким образом Елифаз намеревался доказать, что сильные скорби Иова служили достоверным свидетельством его нечестия. О смертном человеке подумали бы, что он несправедлив и очень нечист, если бы он так наказал или расправился со своим слугой или подданным, если только последний не виновен в каком-либо весьма тяжком преступлении: «А значит, если за тобой не числится какое-то серьезное преступление, за которое Бог тебя так наказал, то тогда человек справедливее Бога; а это невозможно представить!»
2. Я же склонен думать, что таким образом Елифаз хотел лишь упрекнуть Иова в ропоте и недовольстве: «Может ли человек претендовать на то, что он справедливее и чище Бога? Что он лучше понимает истину и более строго, чем Бог, соблюдает принципы и законы справедливости? Проявит ли Енос, смертный и жалкий человек, такую самонадеянность? Более того, станет ли Гевер, самый могучий и выдающийся из людей, в расцвете своих сил сравнивать себя и состязаться с Богом?» Следует заметить: мысль о том, что другие люди или я сам могу быть справедливее и чище Бога, самая нечестивая и нелепая. Кто придирается к указаниям Божьего закона и к проявлениям Божьей благодати или Божьего провидения и противится им, тот представляет себя более справедливым и чистым, чем Бог; и тогда обличающий Бога таким образом пусть отвечает Ему. Как ты можешь, грешный (ведь не будь он грешным, то не был бы и смертным) и близорукий человек, претендовать на то, что ты справедливее и чище Бога, Который, будучи твоим Создателем, является твоим Господом и владельцем?! Станет ли глина спорить с горшечником? Если человеку и присуща какая-то справедливость и чистота, то это от Бога, а значит, Сам Господь справедливее и чище (см. Пс 93:9−10).
IV. Комментарий, который делает по этому поводу сам Едифаз (ибо так представляется наиболее очевидным, хотя и существует мнение, что слова следующих стихов были произнесены во время видения). Все сводится к одному.
1. Елифаз показывает, насколько сами ангелы ничтожны по сравнению с Богом (ст. 18). Ангелы Божьи слуги, они сопровождают Бога и работают на Него. Ангелы Божьи служители (Пс 103:4); несмотря на их блеск и сияние, Бог в них не нуждается и мог бы без них обойтись, так как Сам безмерно превосходит их, поэтому:
(1) Он им не доверяет, Он на них не надеется, как мы на тех, без кого не можем жить. Из всех видов служения, в которых они задействованы, нет такого, которое не могло бы совершиться без них, если бы Богу было угодно. Бог никогда не делает ангелов Своими доверенными лицами или советниками (Мф 24:36). Он не отдает Свои дела полностью в их руки, но очи Господа обозревают всю землю (2Пар 16:9). Похожую мысль мы найдем дальше (Иов 39:11). Существует такое толкование: «Даже у ангелов естество настолько изменчиво, что Бог не желает полагаться на их порядочность; в противном случае все они поступили бы по примеру тех, которые не сохранили своего достоинства; и Господь счел необходимым дать ангелам сверхъестественную благодать, чтобы укрепить их».
(2) Бог обвиняет их в неразумности, суетности, слабости, немощи и несовершенстве по сравнению с Собой. Если бы управление миром было возложено на ангелов и им одним доверили бы руководство делами, то они сделали бы ложные шаги и все бы не делалось к лучшему, как сейчас. Ангелы наделены интеллектом, но он ограничен. Хотя в беззаконии их обвинить нельзя, но можно обвинить в неблагоразумии. Толкователи по-разному передают смысл второй части предложения (ст. 18). Я думаю, что возможно такое чтение, когда отрицание повторяется (что является распространенным явлением): Он не желает доверять своим святым; не желает хвалиться ангелами (in angelis suis поп ponet gloriationem) или считать их своей гордостью, как если бы их заслуги или служение что-то могли Ему дать: Господь безмерно рад Своей славе и без них.
2. Отсюда Елифаз делает вывод, насколько ничтожен человек, который достоин доверия и похвалы еще меньше. Если столь велико расстояние между Богом и ангелами, то сколь оно велико между Богом и людьми! Обратите внимание, как здесь представлен человек во всем своем ничтожестве.
(1) Посмотрите на человека и на его жизнь, и вы увидите, что он весьма ничтожен (ст. 19). Даже в расцвете сил он презренное создание по сравнению со святыми ангелами, хотя и благороден, если сравнивать с животными. Правда, ангелы являются духами, и души людей духи; но
[1] Ангелы чистые духи, а души людей обитают в храминах из брения таково тело человека. Ангелы свободны, а души людей помещены внутрь тела, которое стесняет движения и становится клеткой, даже тюрьмой. Речь идет о доме из глины, неприглядном и подверженном разрушению; по прихоти горшечника глиняный сосуд разбивается так же быстро, как и изготовляется. Речь идет не о доме из кедра или слоновой кости, а о глиняной хижине, которая быстро развалится, если не ремонтировать ее постоянно.
[2] Положение ангелов устойчиво, а само основание глиняного дома, в котором обитает человек, прах. Дом из глины, если он построен на камне, может простоять долго; но основание из праха ненадежно, и вскоре дом упадет, осядет под собственной тяжестью. Если человек создан из праха земного, то он существует и находит поддержку в том, что происходит от земли. Отнимите у него это и его тело вернется в землю. Мы стоим лишь на прахе; у некоторых груда праха возвышается над грудами праха других, но, тем не менее, всех нас поддерживает земля, и вскоре она же нас и поглотит.
[3] Ангелы бессмертны, а человек распадается быстро; земной наш дом, эта хижина, разрушится; он умирает и распадается, истребляются скорее моли, которую можно быстро и легко раздавить пальцами. Убить человека так же просто, как убить моль. Любая мелочь способна погубить его жизнь. Дословно эта фраза звучит так: распадается на глазах у моли; если какой-то мучительный недуг, съедающий подобно моли, послан человеку, чтобы погубить его, то сопротивляться ему бесполезно, как не в силах человека сопротивляться острому недугу, приходящему к нему с рычанием, подобно льву (см. Ос 5:12−14). И может ли Бог доверять таким созданиям, как мы, и рассчитывать на какое-то служение с нашей стороны, если Он не надеется даже на ангелов?
(2) Посмотрите на человека и его смерть, и станет очевидным, что он еще презреннее и не достоин доверия. Люди смертны (ст. 20−21).
[1] Умирая, они распадаются и вовсе исчезнут для этого мира. Смерть это точка в конце жизни человека, на этом завершаются все труды и радости; и место его не будет уже знать его.
[2] Люди умирают с каждым днем и постоянно истощаются: между утром и вечером они распадаются. Смерть до сих пор действует в нас, подобно кроту, роющему нам могилу, при каждом движении; и мы постоянно подвержены опасности, убивающей нас весь день напролет.
[3] Жизнь людей коротка, они погибают быстро. И длится она лишь с утра до вечера, всего-то один день (существует такое толкование); рождение и смерть это восход и закат одного дня.
[4] После смерти исчезают все достоинства людей; ни красота, ни сила, ни знания не только не спасают от смерти, но и умирают вместе с человеком; он не может взять с собой величие, богатство или власть.
[5] Даже мудрость не спасает людей от смерти: они умирают, не достигнув мудрости; умирают от недостатка мудрости, из-за своего неразумного поведения, ибо рыли себе могилу собственными зубами.
[6] Речь идет о таком обыденном явлении, что никто не придает ему значения: не увидишь, как они вовсе исчезнут; никто не принимает близко к сердцу. Смерть других зачастую становится предметом всеобщего обсуждения, но редко предметом серьезных раздумий. Есть мнение, что здесь идет речь не только о смерти для мира, но и вечном проклятии грешников: со смертью они уничтожаются или распадаются на части с утра до вечера; и если не покаются, то погибнут навек (существует такое чтение ст. 20). Они погибают навек, потому что пренебрегали Богом и своим долгом; они не помышляли о будущности своей (Плач 1:9). Нет у людей такого достоинства, которое не унесла бы с собой смерть, и они умирают умирают второй смертью, ибо им недоставало мудрости ухватиться за жизнь вечную. Может ли такое ничтожное, неразумное, греховное и смертное создание притязать на то, что оно праведнее Бога и чище Творца своего? Нет, вместо того чтобы сетовать на скорби, пусть лучше удивляется, что не попал в ад.
Аще же глагол кий истинен бе во словесех твоих, ни коеже бы от сих тя сретило зло. не приимет ли ухо мое предивных от него
Если же некий, говорит, глагол истинный был в словах твоих, ни одно из этих зол не случилось бы с тобой. Этими словами он намекает, по-моему, на то, что Иов часто произносил такие слова либо для того, быть может, чтобы вызвать у кого-то зависть, либо с какой-то другой целью. Посмотрите все вы, которые задаете подобные вопросы и ныне, кому вы подобны. Ибо если Елифаз, сказав это при тех обстоятельствах, не получил прощения, то тем более мы, говорящие так после доказательства дел и способные дать отчет в том, что случилось с Иовом. Они думают, что нашли удобный повод порицать и нападать на него, не дожидаясь доказательства дел.
Источник: Комментарий на Книгу Иова.
Слова «глагол кий истинен бе в словесех твоих» показывают, что Иов многократно произносил изречения, достойные уважения, или побуждая других к соревнованию, или для объяснения божественного управления (η και ετέρας ενεκεν οιονομίας).
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него
Дальше говорили мне тайное слово
Еретики стараются подражать новому и тайному учению, почему? — Еретики притворяются, что они одобряют тайное слово, чтобы привести умы слушателей к благоговению перед своей проповедью. Поэтому они и проповедуют втайне, так как их проповедь только потому и кажется святой, что она непонятна. Они избегают общепринятого знания, и чтобы не казаться отличными от других они всегда придумывают новое, которое еще не знают прочие, чтобы они могли хвалиться необыкновенным знанием перед невежественными умами. Они утверждают, как мы сказали, что оно тайное, то есть, что они имеют силу показать чудо, для того чтобы овладеть [слушающими]. Поэтому у Соломона женщина, имеющая образ еретиков, говорит: «Воды краденые сладки, и хлеб утаенный более приятен» (Прит. 9:17). Поэтому здесь так же добавляется: «И подобно вору ухо мое приняло потоки шепота его». Еретики охватывают потоком шепота как вор, потому что они оставляют славу общественного знания, и не проходят через дверь, тогда как Бог, свидетельствуя, говорит: «Кто не дверью входит во двор овчий, но пролазит в другом месте, тот вор и разбойник» (Ин 10:1−2). Итак, тот, кто стремится к познанию силы и славы Его, но избегает двери всенародной проповеди и ищет лазейки для порочного познания, есть тот, кто подобно вору подхватывает потоки шепота.
Аллегорическое значение
Скрытое слово — Сын Божий, либо речь Святого Духа. Немногие это познают. Это можно чувствовать, но не выражать. — Бесспорно, скрытое слово — невидимый Сын, о котором Иоанн говорит: «В начале было Слово» (Ин 1:1). Он сам указывает, что Оно было сокрыто, когда добавляет: «И Слово было у Бога, и Бог был Слово» (Ин 1:2). Но это сокрытое слово говорится избранным умам, когда могущество Единородного Сына открывается верующим. Скрытое слово может так же пониматься как обращение к внутреннему вдохновению, о котором Иоанн говорит: «Помазание его учит вас всему» (1 Ин 2:27). Разумеется, это вдохновение приподнимает человеческий ум, когда касается его, смиряя мирские помышления, воспламеняет желание вечного так, что ничто другое уже ему не будет приносить радости, если это не небесное, и он будет презирать все, что находится ниже, и исходит от падшего человеческого [естества]. Слышать скрытое слово означает сердцем принимать речения Святого Духа. Конечно, они не могут быть понятны тем, кто не способен обладать ими. Поэтому голосом Истины говорится об этих скрытых речениях: «Я умолю Отца, да даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век, Духа Истины, Который мир не может принять» (Ин 14:16). Так же как Этот Утешитель, после Вознесения Ходатая, есть иной Утешитель человеческого рода, невидимый Сам по Себе, всякого, кого преисполняет, побуждает к желанию невидимых. Так как земные сердца любят только видимое, мир не принимает Его, потому что не возвышается до любви к невидимым. Так как мирские умы, посредством вожделений настолько выходят за пределы, что закрывают сердца для принятия Его. И так как есть немногие в человеческом роде, очистившиеся от нечистоты земных желаний, и этим очищением приготовившиеся к принятию Святого Духа, то и говорится, что слово скрыто, потому что оно, без сомнения, усваивается сердцами некоторых, но для большей части человечества остается неизвестным. Это дыхание Святого Духа, по крайней мере, есть скрытое слово, так как его можно чувствовать, но оно не может быть выражено звуками речи. Итак, божественное дыхание приподнимает ум бесшумно, скрытое слово слышится, потому что слово Духа тихо звучит в ушах сердца.
Поэтому и добавляется:
И подобно вору ухо мое приняло потоки шепота его
Дух ищет ум, отвлеченный от видимого. Какими разными способами обращается к нему Бог. — Ухо сердца принимает поток небесного шепота подобно вору, потому что дышащий ум быстро и тайно познает утонченность внутренней речи. Ибо если он не скрывается от внешних желаний, то не достигнет внутренних. И он скрывается, чтобы слышать, и слышит, чтобы скрываться; и удаляется от видимого, чтобы видеть невидимое, и, исполняясь невидимого, совершенно презирает видимое. Должно заметить, что он не говорит: «Подобно вору ухо мое приняло шепот его» , но« потоки шепота его». Разумеется, что шепот скрытого слова, есть речь внутреннего вдохновения. Потоки же шепота, означают первоисточники и причины, которыми это вдохновение доставляется уму. Ибо Бог, когда тайно проникает в нас, словно открывает потоки Своего шепота, и таким образом достигает уха нашего восприятия. Иногда Он воздействует любовью, иногда страхом. Иногда Он показывает насколько незначительно настоящее, и этим возбуждает любовь к желанию вечного. Иногда Он сначала открывает вечное, чтобы временное по сравнению с ним казалось ничтожным. Иногда показывает нам наши грехи, и этим приводит нас к тому, чтобы мы скорбели даже о грехах других [людей]. Иногда представляет нашему взору грехи других, и раскаянием чудесно исправляет нас от нашей испорченности. Итак, слышать подобно вору потоки Божественного шепота, означает тонко и тайно познавать образы скрытого Божественного веяния.
Шепчет Бог, так как не полностью открывает Себя. Посредством сотворенных удивительных дел, Он являет Себя. — Мы можем понимать иначе как шепот, так и потоки шепота. Ибо тот, кто шепчет, говорит тайно, и не производит звука, но подражает ему. Так как мы, доколе отягчены превратностью плоти, не можем видеть сияния Божественного могущества, поскольку нет ничего подобного тому, как Он остается неизменным. Ибо взор нашей немощи не может вынести этого, так как луч вечности Его невыносимо сияет над нами. Ибо, когда Всемогущий Бог являет Себя нам через щель созерцания, Он никоим образом не говорит, но шепчет, потому что Он, хотя и не являет Себя полностью, однако все же открывает человеческому разуму нечто о Себе. Тогда же, когда откроется истинное явление Его нам, Он уже совсем не будет шептать, но будет говорить. Ибо это есть το, о чем Истина в Евангелии говорит: «Увидим Его, как Он есть» (1 Ин 3:2). Это же и Павел говорит: «Тогда познаю, как и я познан» (1 Кор 13:12). Но ныне же до нас доносится Божественный шепот столь великими потоками, сколь многи сотворенные дела, которыми управляет Провидение. Ибо когда мы познаем все сотворенное, мы восхищаемся Творцом. Ибо так же как вода, тихо стекая, старается найти потоки, и, впитывая их, увеличивается, и настолько увеличивает свои воды, насколько более широкие находит потоки; так и мы, в то время как усердно собираем познание Промысла посредством созерцания творений Его, мы словно открываем для себя потоки шепота Его. Так как посредством этого мы познаем то, что сотворено, мы восхищаемся могуществом Создателя; и посредством того, что нам становится известным, нам открывается то, что сокрыто. Ибо Он открылся нам как будто через звук; когда Он показывает нам свои дела, которые мы должны рассматривать, в которых Он, так или иначе, являет Себя, открывая нам, насколько Он непостижим. Ибо мы не можем по достоинству созерцать Его, не слышим голос Его, но едва [слышим] лишь только шепот. Ибо, так как мы не в состоянии совершенно исследовать то, что создано, справедливо сказано: «Подобно вору ухо мое приняло потоки шепота его». Лишенные радостей рая, и подвергнутые наказанию слепоты, мы с трудом улавливаем потоки шепота, потому что даже удивительные дела Его мы оцениваем поспешно и поверхностно. Должно знать, что ум, созерцая силу Его, настолько возвышается, насколько воздерживается, боясь Его справедливости.
Источник: Моралии на книгу Иова.
Ст. 12−13 И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него. Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей
Сообщенное в форме шепота (евр «семец», переданное в синодальном чтении выражением «нечто», Симмах переводит «ψιθυρισμός», Вульгата — «sussurus» — «шелест», «шепот») и проникшее в душу Елифаза помимо его сознания и воли («тайно принеслось слово», в буквальном переводе: «ко мне прокралось слово»), откровение было получено им «среди размышлений о ночных видениях». Еврейское «бишифим», чему соответствует синодальное «среди размышлений», собственно значит «ветви», «разветвления», по отношению к душевной деятельности «перепутывающиеся мысли», «сумятицу мыслей» (Дильман). Откровение падало на то время, когда Елифаз пробудился с душою, смущенною беспокойными мыслями.
Ст. 12−21 И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него. Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои. И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне. Он стал, — но я не распознал вида его, — только облик был пред глазами моими; тихое веяние, — и я слышу голос: человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки: тем более — в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли. Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут. Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости
Для сообщения своему взгляду большей убедительности, авторитетности Елифаз ссылается на бывшее ему откровение, описывая сначала форму, в которой оно было сообщено (ст. 12), затем время получения (ст. 13), испытанное при этом состояние (ст. 14−16) и, наконец, самое содержание (ст. 17−21).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента