Стих 3:25 — один из самых известных:
Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; И чего я боялся, то и пришло ко мне.
Не может ли это означать, что даже в дни своего счастья и процветания Иов опасался потерять то, что имеет? Это типично для очень богатых людей — их мучает жестокий страх потерять богатство и испытать нужду. Богатство не дает подлинной защищенности; ее может дать только Бог.
I. Иов считает жестокостью продление жалкого существования вообще: на что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком? (ст. 20−22). Горесть души, вызванная духовными страданиями, делает саму жизнь горькой. Зачем Он дал свет (в подлиннике)? Здесь Иов подразумевает Бога, хотя и не упоминает Его имя; несмотря на то что дьявол утверждал: «Он проклянет Тебя прямо в лицо», Иов лишь слегка упрекает Божье провидение, ибо сохранять жизнь, когда блага ее удалены, несправедливо и сурово. Жизнь названа светом, так как он приятен и полезен для хождения и работы. Жизнь же подобна свету свечи: чем дольше горит, тем короче она и тем ближе конец. Об этом свете говорится, что он нам дан; ибо если бы мы не получали его ежедневно как новый дар, то утратили бы. Иов же считает, что для человека в горе, это doron adoron — дар не дар, то есть дар, без которого было бы лучше обойтись, а свет лишь заставляет его видеть собственное несчастье. Столь суетна человеческая жизнь: подчас она становится томлением духа; и столь изменчивы свойства смерти: хотя по своей природе она страшна, подчас становится желанной для самой природы. Здесь Иов говорит о людях, которые (1) жаждут смерти, когда они оказались бесполезными и лишились благ, но продолжают жить, обремененные возрастом и немощами, болью или болезнями, нищетой или бесславием; а смерть все не приходит; и в то же время она приходит ко многим, кто ее боится и хотел бы быть от нее подальше. Продолжительность и конец человеческой жизни зависит от Божьей воли, а не от нашей. Негоже самим указывать, сколько нам жить и когда умирать; время жизни находится в руке лучшей, чем наша собственная.
(2) Вырыли бы ее охотнее, нежели клад, то есть отдали бы что угодно за возможность покинуть этот мир; отсюда следует, что тогда мысли о том, чтобы человек стал сам себе палачом, приходили в голову нечасто и не внушались, иначе жаждавшие смерти не прилагали бы так много усилий, если бы могли с легкостью покончить с жизнью (как говорит Сенека) когда угодно.
(3) Просят смерть прийти и обрадовались бы, найдя гроб и видя, как сами ступают в него. Если несчастья этой жизни настолько сильны, что делают смерть желанной (что противоестественно), то не сделает ли ее тем более привлекательной надежда и перспектива лучшей жизни (переходом в которую является смерть), дав нам покой, который сильнее страха смерти? Наверно, стремление к смерти это грех, но я уверен, что нет никакого греха в стремлении к небесам.
II. Иов считает, что в частности с ним обошлись жестоко, не послав ему смерть, которая освободила бы его от боли и страданий, когда он не мог найти облегчение каким-то другим образом. Проявление такого нетерпения по отношению к жизни из-за бед, с которыми мы столкнулись, само по себе неестественно, неблагодарно по отношению к Давшему жизнь и свидетельствует о греховном потакании собственным страстям и о греховном пренебрежении к будущему состоянию. Пусть предметом нашей серьезной и постоянной заботы станет готовность к иному миру, и давайте тогда предоставим Господу, чтобы Он распорядился относительно обстоятельств, которые будут сопутствовать нашему уходу, как сочтет нужным: «Господи, когда и как Тебе угодно»; причем мы не должны проявлять к этому интерес вплоть до того, что если Бог предложит нам принять решение самостоятельно, то мы снова попросим Его взять все в Свои руки. Благодать учит нас желанию умереть среди наивысших земных благ и желанию жить среди тяжелейших испытаний. В оправдание своего искреннего желания умереть Иов ссылается на то, как мало утешения и удовлетворения он испытал в этой жизни.
1. В нынешнем состоянии скорби Иов переживал беды непрестанно, и этому не было конца. Иов считал, что у него достаточно оснований устать от жизни, ибо (1) он не находил в ней утешение: вздохи мои предупреждают хлеб мой (ст. 24). Скорби этой жизни превалировали над средствами для поддержания жизни; более того, они отнимали аппетит, необходимый для еды. Печаль посещала его с регулярностью приемов пищи, и хлебом насущным были страдания. Мало того, боль и муки стали настолько сильными, что Иов не только вздыхал, но и стонал, и стоны его лились, как вода, обильным и непрерывным потоком. Однако и наш Господь был знаком со скорбью, поэтому и нам надлежит быть готовыми к ней.
(2) Иов не видел возможности улучшения своего состояния: его путь закрыт, и Бог окружил его мраком? (ст. 23). Он не видел, чтобы открылся путь к избавлению, и не знал, какой курс предпринять; его путь был загорожен тернами, поэтому он не смог найти дорогу (см. Иов 23:8; Плач 3:7).
2. Даже во время своего былого процветания Иов постоянно боялся; так что и тогда покоя он не знал (ст. 25−26). Он был хорошо осведомлен о суетности этого мира, для невзгод которого он, несомненно, и родился: нет мне мира, нет покоя; не было этого и тогда. Нынешняя скорбь Иова усугубилась тем, что в дни процветания ему не были присущи небрежность и беспечность; возможно, именно это и побудило Бога подвергнуть его испытаниям.
(1) Иов относился к своим делам внимательно и добросовестно и постоянно опасался беды, чтобы предпринять необходимые действия в свою защиту. Он боялся за своих детей, когда те пировали, чтобы ненароком не оскорбили Бога (Иов 1:5); боялся за своих слуг, чтобы не обидели соседей; он прилагал все усилия, чтобы сберечь собственное здоровье, и вел себя и свои дела со всей осторожностью; но этого оказалось недостаточно.
(2) Иов не проявлял беспечности, не позволял себе расслабляться и вести праздный образ жизни; он не полагался на собственное богатство и не тешил себя надеждой на вечное веселье; тем не менее пришла беда, чтобы убедить его и напомнить о суетности мира; о чем он, впрочем, и не забывал, живя безбедно. Именно в этом смысле сказано, что путь его закрыт, ведь Иов не знал, зачем Бог с ним борется. Размышления об этом могли бы облегчить его скорбь, а не усугублять. Мы намного легче переносим беду, если наша совесть свидетельствует, что в дни преуспевания мы в определенной мере исполняли свой долг; и когда мы готовы к беде, ее приход не будет столь неожиданным. Чем меньше сюрпризов, тем меньше ужасов.
обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб
Так как он говорит об искании смерти как сокровища, то справедливо добавляет:
Обрадовались бы до восторга, когда нашли гроб
Божественное созерцание есть гробница, в которой, ум, умерев, находит покой от мира. — Ибо так же как гробница есть место, в котором сокрыто тело, так и, Божественное созерцание есть своего рода гробница ума, в которой скрывается душа. Ибо мы как будто все еще живем для мира, когда умом блуждаем за его пределами, но умираем и скрываемся в гробнице, когда умерщвлённые внешне, мы укрываемся в тайном внутреннем созерцании. Так святые мужи не прекращают умерщвлять себя, мечем святых слов от дерзких временных желаний, от беспорядочных гибельных забот и вопля оглушительных потрясений, и таким образом скрывают себя внутри, в недрах ума, перед лицом Бога. Поэтому хорошо через Псалмопевца говорится: «Ты укрываешь их под покровом лица Твоего от пререкания людей» (Пс 30:21). Хотя это достигается совершенно впоследствии, ныне же в значительной степени достигается тогда, когда они с наслаждением вырываются от смятения временных желаний к внутренним, чтобы весь ум их стремился к любви Божией и не сокрушался никакими бесполезными волнениями. Так Павел посредством созерцания видел, словно мертвыми и сокрытыми в гробнице тех учеников, которым сказал: «Ибо вы умерли и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол 3:4). Итак, тот, кто ищет смерть, радуется, когда находит могилу, так как он стремится умерщвлять себя, и весьма радуется, когда находит покой созерцания, и, умерев для мира, он может быть сокрытым внутри на лоне любви от всех беспорядочных внешних явлений.
Некогда умерших погребали с богатством. — Если добавить обнаружение могилы к тому, что говорится о рытье сокровища, то должно понять, что древние погребали мертвых с богатством. Итак, тот, который ищет сокровище, радуется, когда находит гробницу, так же как когда мы листаем страницы Священного Писания, когда исследуем примеры предшественников, разыскивая мудрость, мы словно принимаем радость из гробницы, потому что находим богатство ума у мертвых: так как те, которые были совершенно мертвы для этого мира, обрели покой в тайне с богатством. Следовательно, тот, кто примерами праведных возвышается к добродетели созерцания, становится богатым в гробнице.
Источник: Моралии на книгу Иова.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента