Стих 3:25 — один из самых известных:
Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; И чего я боялся, то и пришло ко мне.
Не может ли это означать, что даже в дни своего счастья и процветания Иов опасался потерять то, что имеет? Это типично для очень богатых людей — их мучает жестокий страх потерять богатство и испытать нужду. Богатство не дает подлинной защищенности; ее может дать только Бог.
I. Иов считает жестокостью продление жалкого существования вообще: на что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком? (ст. 20−22). Горесть души, вызванная духовными страданиями, делает саму жизнь горькой. Зачем Он дал свет (в подлиннике)? Здесь Иов подразумевает Бога, хотя и не упоминает Его имя; несмотря на то что дьявол утверждал: «Он проклянет Тебя прямо в лицо», Иов лишь слегка упрекает Божье провидение, ибо сохранять жизнь, когда блага ее удалены, несправедливо и сурово. Жизнь названа светом, так как он приятен и полезен для хождения и работы. Жизнь же подобна свету свечи: чем дольше горит, тем короче она и тем ближе конец. Об этом свете говорится, что он нам дан; ибо если бы мы не получали его ежедневно как новый дар, то утратили бы. Иов же считает, что для человека в горе, это doron adoron — дар не дар, то есть дар, без которого было бы лучше обойтись, а свет лишь заставляет его видеть собственное несчастье. Столь суетна человеческая жизнь: подчас она становится томлением духа; и столь изменчивы свойства смерти: хотя по своей природе она страшна, подчас становится желанной для самой природы. Здесь Иов говорит о людях, которые (1) жаждут смерти, когда они оказались бесполезными и лишились благ, но продолжают жить, обремененные возрастом и немощами, болью или болезнями, нищетой или бесславием; а смерть все не приходит; и в то же время она приходит ко многим, кто ее боится и хотел бы быть от нее подальше. Продолжительность и конец человеческой жизни зависит от Божьей воли, а не от нашей. Негоже самим указывать, сколько нам жить и когда умирать; время жизни находится в руке лучшей, чем наша собственная.
(2) Вырыли бы ее охотнее, нежели клад, то есть отдали бы что угодно за возможность покинуть этот мир; отсюда следует, что тогда мысли о том, чтобы человек стал сам себе палачом, приходили в голову нечасто и не внушались, иначе жаждавшие смерти не прилагали бы так много усилий, если бы могли с легкостью покончить с жизнью (как говорит Сенека) когда угодно.
(3) Просят смерть прийти и обрадовались бы, найдя гроб и видя, как сами ступают в него. Если несчастья этой жизни настолько сильны, что делают смерть желанной (что противоестественно), то не сделает ли ее тем более привлекательной надежда и перспектива лучшей жизни (переходом в которую является смерть), дав нам покой, который сильнее страха смерти? Наверно, стремление к смерти это грех, но я уверен, что нет никакого греха в стремлении к небесам.
II. Иов считает, что в частности с ним обошлись жестоко, не послав ему смерть, которая освободила бы его от боли и страданий, когда он не мог найти облегчение каким-то другим образом. Проявление такого нетерпения по отношению к жизни из-за бед, с которыми мы столкнулись, само по себе неестественно, неблагодарно по отношению к Давшему жизнь и свидетельствует о греховном потакании собственным страстям и о греховном пренебрежении к будущему состоянию. Пусть предметом нашей серьезной и постоянной заботы станет готовность к иному миру, и давайте тогда предоставим Господу, чтобы Он распорядился относительно обстоятельств, которые будут сопутствовать нашему уходу, как сочтет нужным: «Господи, когда и как Тебе угодно»; причем мы не должны проявлять к этому интерес вплоть до того, что если Бог предложит нам принять решение самостоятельно, то мы снова попросим Его взять все в Свои руки. Благодать учит нас желанию умереть среди наивысших земных благ и желанию жить среди тяжелейших испытаний. В оправдание своего искреннего желания умереть Иов ссылается на то, как мало утешения и удовлетворения он испытал в этой жизни.
1. В нынешнем состоянии скорби Иов переживал беды непрестанно, и этому не было конца. Иов считал, что у него достаточно оснований устать от жизни, ибо (1) он не находил в ней утешение: вздохи мои предупреждают хлеб мой (ст. 24). Скорби этой жизни превалировали над средствами для поддержания жизни; более того, они отнимали аппетит, необходимый для еды. Печаль посещала его с регулярностью приемов пищи, и хлебом насущным были страдания. Мало того, боль и муки стали настолько сильными, что Иов не только вздыхал, но и стонал, и стоны его лились, как вода, обильным и непрерывным потоком. Однако и наш Господь был знаком со скорбью, поэтому и нам надлежит быть готовыми к ней.
(2) Иов не видел возможности улучшения своего состояния: его путь закрыт, и Бог окружил его мраком? (ст. 23). Он не видел, чтобы открылся путь к избавлению, и не знал, какой курс предпринять; его путь был загорожен тернами, поэтому он не смог найти дорогу (см. Иов 23:8; Плач 3:7).
2. Даже во время своего былого процветания Иов постоянно боялся; так что и тогда покоя он не знал (ст. 25−26). Он был хорошо осведомлен о суетности этого мира, для невзгод которого он, несомненно, и родился: нет мне мира, нет покоя; не было этого и тогда. Нынешняя скорбь Иова усугубилась тем, что в дни процветания ему не были присущи небрежность и беспечность; возможно, именно это и побудило Бога подвергнуть его испытаниям.
(1) Иов относился к своим делам внимательно и добросовестно и постоянно опасался беды, чтобы предпринять необходимые действия в свою защиту. Он боялся за своих детей, когда те пировали, чтобы ненароком не оскорбили Бога (Иов 1:5); боялся за своих слуг, чтобы не обидели соседей; он прилагал все усилия, чтобы сберечь собственное здоровье, и вел себя и свои дела со всей осторожностью; но этого оказалось недостаточно.
(2) Иов не проявлял беспечности, не позволял себе расслабляться и вести праздный образ жизни; он не полагался на собственное богатство и не тешил себя надеждой на вечное веселье; тем не менее пришла беда, чтобы убедить его и напомнить о суетности мира; о чем он, впрочем, и не забывал, живя безбедно. Именно в этом смысле сказано, что путь его закрыт, ведь Иов не знал, зачем Бог с ним борется. Размышления об этом могли бы облегчить его скорбь, а не усугублять. Мы намного легче переносим беду, если наша совесть свидетельствует, что в дни преуспевания мы в определенной мере исполняли свой долг; и когда мы готовы к беде, ее приход не будет столь неожиданным. Чем меньше сюрпризов, тем меньше ужасов.
Ст. 20−23 почто бо дан есть сущым в горести свет и сущым в болезнех душам живот, иже желают смерти и не получают, ищуще якоже сокровища, обрадовани же бывают, аще улучат [смерть]? смерть бо мужу покой, егоже путь сокровен есть, затвори бо Бог окрест его
На что, говорит, дан страдальцам свет, и жизнь огорченным душею? Опять-таки, в этих словах Иов не обвиняет (да не будет!), но спрашивает и скорбит. Ибо то, что говорится в другом расположении духа, имеет иное значение. Так, когда некий мудрец говорит: К чему сокровище в руках глупца? (Притч 17:16) — этим показывается не что иное, как то, что он его недостоин Отсюда мы узнаем, что не только жизнь, но и смерть бывает на пользу, когда она столь желанна. Которые желают, говорит, смерти и не получают. Поэтому и Екклесиаст говорит: время всякой вещи (Еккл 3:1), и еще: О, смерть! Как приятно воспоминание о тебе (ср. Сир 41:1−2). Он говорит это, чтобы, когда ты услышишь совет его жены: Скажи какое-нибудь слово [на Господа] и умри (Иов 2:9), ты не подумал, что он не произнес его из-за любви к жизни, но по благочестию. Ибо тот, кто считал смерть столь желанной и признавал великим благом, когда мог обрести ее, не дерзнул [сказать слово на Господа].
Смерть, говорит, мужу покой (Иов 3:23). Вот что он провозглашает. Итак, если это покой, почему большинство людей не стремится к ней? А потому, что Бог сделал для нас жизнь вожделенной, чтобы мы не стремились быстро к смерти. Ее же путь, говорит, сокрыт (Иов 3:23). Мне кажется, что он говорит о [пути] смерти, а некоторые говорят, что о [пути] человека. То, что он говорит о смерти, очевидно из сказанного выше и из слов: вырывая ее словно клад (Иов 3:21), очевидно скрытый. Будущее неизвестно, говорит, мы не находим пути. Не говори мне о вынутых из петли, ибо Иов говорит о том, что согласно с природой и заповедью Божьей. Ибо затворил, говорит, Господь вокруг нее (Иов 3:23), согласно слову Евангелия: День Господень так придет, как тать ночью (1Фес 5:2). Ибо, чтобы кто-нибудь не сказал: «А почему ты не выбираешь смерть?», Господь затворил, говорит, вокруг нее. Двери, говорит, заперты.
Источник: Комментарий на Книгу Иова.
И это слова не осуждающего Божественный Промысл, — да не будет, сказанное не с одинаковым намерением не должно быть принимаемо в одинаковом смысле, — а слова скорбящего и желающего знать то, для чего являются имеющие испытывать несчастия. Другим, проводящим жизнь в богатстве или пользующимся телесным здоровьем, самая жизнь в обществе доставляет удовольствие. А не имеющие ничего подобного, в продолжение жизни испытывающие только бедствия, не знаю, какую будут иметь пользу, вступая в жизнь; и если другие, может быть, извлекают из жизни удовольствие, то эти какое?
Отсюда видим, что не только жизнь, но и смерть была полезна, когда она так желательна, поэтому прибавляет: «Которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга» («Иже желают смерти, и не получают, ищуще яко сокровища: обрадовани же бывают, аще улучат») (Иов 3:21−22). Поэтому сказано: «время всякой вещи» (Еккл 3:1); и еще: «О, смерть! Как горько воспоминание о тебе для человека, который спокойно живет в своих владениях, для человека, который ничем не озабочен и во всем счастлив и еще в силах принимать пищу» («о смерте, коль горька твоя есть память человеку мирно во имениих своих живущу, мужеви непекущуся и благополучну во всех и еще возмогающу прияти пищу») (Сир 41:1−2); и еще: «О, смерть! отраден твой приговор для человека, нуждающегося и изнемогающего в силах, для престарелого и обремененного заботами обо всем, для не имеющего надежды и потерявшего терпение» («О, смерте, добр суд твой есть человеку требующему и умаляющуся крепостию, в последней старости сущему и пекущуся о всех, и неверствующу и погубившу терпение») (Сир 41:3−4). Поэтому и Иов, находясь в несчастии, желает смерти и говорит это, чтобы ты, слыша совет жены: «скажи некое слово к Богу и умри», не подумал, что он не сказал по любви к жизни, а не по благочестию. Действительно, признававший смерть столь желанною для себя, считавший ее за великое благо, не дерзнул искать ее, когда была близка к нему.
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею
Зачем дан страдальцу свет
Созерцая вечное, они избегают земного благополучия. — Иногда в Священном Писании светом именуется благополучие, ночью же обозначаются несчастья этого мира. Так хорошо говорится через Псалмопевца: «Как тьма его, так и свет его» (Пс 138:12). Ибо поэтому святые мужи презирают блага этого мира и переносят беды его, попирая их величием ума, и, подчиняя себе и благополучие и бедствие, они говорят: «Как тьма его, так и свет его» . Это как если бы они прямо сказали: «Также как печаль его [этого мира] не нарушает силы наших устремлений, так и соблазны его не повреждают их». Впрочем, поскольку благополучие, как мы говорили ранее, даже если еще не ослабляет благого ума, тревожит святых мужей, ибо они видят себя страдальцами в горести этого изгнания и избегают быть отличенными в его процветании. Так ныне хорошо говорится: «Зачем дан страдальцу свет»? Ибо свет дается страдальцам, когда те, созерцая возвышенное, принимают лучезарность мимолетного счастья, и признают себя несчастными в этом странствовании. И хотя они горько плачут из-за того, что невольно удаляются от отечества, но, тем не менее, заставляют себя переносить тяготы почестей. Любовь к вечным [благам] истощает их, а слава временного благоприятствует. Когда они видят то, что она удерживает их в самом низу, и что они не могут видеть возвышенное, и что они поддерживают на земле, и то, что они теряют из небесных даров, они горько сетуют о своем благополучии. Ведь даже если они видят, что благополучие не может целиком одолеть их, они, однако, считают необходимым распределять свои мысли между любовью к Богу и своими попечениями. Поэтому, когда он говорит: «Зачем дан страдальцу свет», далее добавляет:
И жизнь огорченным душой
Здесь [исполнены] горести и избранные и развращенные, на равном положении. — Ибо все избранные есть огорченные душой, потому что они, плача не перестают наказывать себя, и они испытывают тяжкую скорбь, от того, что находятся вдали от своего Создателя и все еще лишены радостей вечного Отечества. Об их сердце хорошо сказано Соломоном: «Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмещается чужой» (Прит. 14:10). И также скорбят сердца злых, потому что они поражаются своими собственными злыми желаниями; но они не знают той же горести, поскольку не могут определить того, что претерпевают, ослепляя себя по своей воле. Напротив же, сердце благих знает свою горесть, потому что оно, сокрушаясь, осознает горесть изгнания, в котором оно находится; оно знает тишину, которой оно лишилось, и смятение, в которое оно впало. Но это, преисполненное горестью сердце иногда вновь обретает свою радость и чужой в его радость не вмещается, потому что тот, кто теперь через желания удаляет сердце от этой скорби, тогда будет удален от его внутреннего торжества.
Кто мертв для мира, и для кого мир мертв. — Таким образом, те, души которых находятся в горести, желают совершенно умереть для мира; и так как не хотят ничего в мире, то уже и не связываются с миром никакими обязательствами. Часто случается, что человек умом уже не связывается с миром, но, однако мир привязан к занятиям человека: хотя он уже умер для мира, но мир еще не умер для него. Ибо мир, словно живой смотрит на него, в то время как он ревностно устремляет все свои усилия для преуспеяния в других своих делах. Поэтому Павел, когда совершенно презирает этот мир, и видит себя таковым, для которого этот мир вообще не может быть желанным, вырываясь из цепей этой жизни, хорошо говорит: «Мне мир распялся и я для мира» (Гал 5:14). Без сомнения, мир был распят для него, потому что он уже был мертв и не любил его в своем сердце. Но и он был распят для этого мира, потому что старался показать ему, что он сам подобен мертвецу, и не может ничего от него желать. Ибо если мертвый и живой находятся в одном месте, хотя мертвец и не видит живого, однако, живой видит мертвого, но если оба мертвы, ни один не видит другого. Так, если кто не любит мир, но, однако, хотя и против своей воли любим им, так же как и мертвый не видит мир, мир видит его еще не мертвым. Но если он не задерживается в любви к миру, и не пленяется снова любовью от мира, тогда оба мертвы друг для друга, потому что они не устремляются друг к другу, подобно как мертвый не обращает внимания на мертвого. Поскольку Павел не искал славы мира, и не был разыскиваем славой мира, он радовался, что мир распят для него и он для мира. Поскольку многие стремятся [к этому], но еще не возвысились до высшей степени умирания, они, вздыхая, справедливо говорят: «Зачем дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душой?» Конечно, жизнь дается огорченным, когда слава этого мира [дается] печалящимся и стонущим [о ней]. Без сомнения, они терзаются сильнейшим страхом, ведь если они и не связываются с миром, они все еще страшатся своего подобия тем, к которым мир устремляется, поскольку если бы они не жили для мира каким бы то ни было образом, то он, несомненно, не любил бы их. Ибо море удерживает в себе живые тела, а мертвые сразу же извергает наружу.
Источник: Моралии на книгу Иова.
Ст. 20−23 На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб? На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком
Лично для Иова смерть желательна потому, что избавила бы от мучительного состояния — утраты понимания смысла жизни. Жизнь есть время возможных для человека радостей: «свет сладок» (Еккл 11:7); но эта сладость не доступна для него, огорченного душою; жить и пользоваться жизнью он не может. Для чего же продолжать существование? Некоторым облегчением в современном горестном положении могло бы служить для Иова знание причины постигших его страданий; но это скрыто от него, он находится во мраке неведения (ст. 23).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента