I. Иов неблагодарно придирается к своей жизни и сердится, что ее не отняли сразу же после того, как дали: для чего не умер я, выходя из утробы (ст. 11−12). Здесь обратите внимание:
(1) Какое слабое и беспомощное существо человек, когда он приходит в этот мир, и как тонка только что вытянутая из клубка нить жизни. Смерть грозит нам сразу по выходу из утробы, и наш первый вздох может оказаться последним. В отличие от других созданий, мы ничего не можем делать сами для себя и рискуем попасть прямо в могилу, если нас вовремя не примут колени; и светильник жизни, после того как он впервые зажжен, сам по себе погаснет, если не будет груди, питающей нас молоком, как свежим елеем.
(2) Какой милостивой и нежной заботой окружило нас Провидение при рождении в этот мир. Именно благодаря Ему мы не умерли, выходя из утробы, и не скончались, когда вышли из чрева. Почему мы не погибли сразу же после рождения? Не потому, что не заслуживали смерти. Эту траву на законном основании можно было бы вырвать из земли при появлении первых ростков; этих василисков надлежало бы уничтожить, пока они были в яйце. И не потому, что могли позаботиться о себе и о собственной безопасности: человек самое беззащитное из всех приходящих в мир созданий. Не своей мощью или силой руки мы сохранили жизнь, но Божья сила и провидение поддерживало наше хрупкое существование, и по Своему состраданию и терпению Господь пощадил нашу загубленную жизнь. Именно благодаря Ему нас приняли колени. Бог природы Своей рукой влагает в сердце родителей природные чувства, поэтому вышедший из утробы получает благословение грудного вскармливания.
(3) Как много суеты и томления духа в человеческой жизни. Если учесть присущие нам способности и подстерегающие нас повсюду беды, то мы подвергались бы сильному искушению пожалеть, что не умерли, выходя из утробы, не будь у нас Бога, Которому надлежит служить в этом мире, и надежды на лучшее в мире ином; и это оберегает нас от множества грехов и несчастий. Кто рождается сегодня, а умирает завтра. Тот лишается лишь нескольких часов радости, зато многих месяцев печали.
(4) Сколь порочно нетерпение, раздражительность и недовольство. Когда эти чувства берут верх, они делают нас неблагоразумными, нелепыми, нечестивыми и неблагодарными. Потакать им значит презирать и недооценивать Божью благосклонность. Какой бы горькой ни была наша жизнь, мы должны говорить: «То, что мы не умерли, выходя из утробы, и нас не уничтожили, это милость Господня». Ненависть к жизни противоречит здравому смыслу, чувствам людей и нашим собственным в любое другое время, когда мы этой ненависти не испытываем. Сколько бы недовольные люди ни выступали с гневными речами против жизни, они не захотят с ней расставаться, когда до этого дойдет. В одной басне говорится о старике, который устал от своей ноши; он бросил ее и призвал Смерть; и когда она пришла к нему и спросила, чего он от нее хочет, старик ответил: «Ничего, просто помоги мне поднять мою ношу».
II. Иов страстно приветствует смерть и могилу и, похоже, испытывает к ним любовь. Желание умереть и быть со Христом, чтобы освободиться от греха и облечься в небесное наше жилище, является действием и свидетельством благодати; а желание умереть лишь с тем, чтобы покоиться в могиле и освободиться от проблем этой жизни, имеет привкус тления. Рассуждения Иова в связи с этим могут оказаться полезными, чтобы примирить нас со смертью, когда она придет, или облегчить наше предсмертное состояние; но ни в коем случае нельзя использовать таковые как повод к недовольству жизнью, которая продолжается или становится нелегкой, возлагая на нас бремена. Мы проявляем мудрость и исполняем свой долг, когда наилучшим образом пользуемся тем, что нам дано, будь то жизнь или смерть: живем ли для Господа живем; умираем ли для Господа умираем (Рим 14:8); и в том и в другом случае принадлежим Ему. Иов здесь терзает себя мыслями о том, что если бы он умер сразу же после рождения и прямо от утробы был отнесен в могилу, то (1) находился бы в том же состоянии, что и лучшие люди. «Я был бы, говорит он, с царями и советниками земли» (ст. 14), чье величие, власть и дальновидность не сделали их недосягаемыми для смерти и не уберегли от могилы; их прах в могиле ничем не отличается от праха простолюдинов. Даже князья, владевшие множеством золота, не смогли подкупить с его помощью Смерть, чтобы она прошла мимо них, явившись со своей миссией; хотя они и наполнили свои дома серебром, тем не менее им пришлось его оставить, чтобы никогда к нему не вернуться. Существует мнение, что под безлюдными местами (в русск. пер. пустынями, ст. 14), которые, как здесь сказано, застраивали для себя цари и советники земли, подразумеваются склепы или памятники, которые они воздвигали себе при жизни; например, Севна высекал себе гробницу (Ис 22:16). А под золотом, бывшем в распоряжении князей, и серебром, которым они наполняли свои дома, подразумеваются сокровища, оставлявшиеся обычно в могилах знатных людей. К таким уловкам прибегали, чтобы, если это возможно, сохранить свое достоинство после смерти и оградить себя от лежания в одной могиле с людьми более низкого сословия; но это не поможет: смерть всегда неумолимо уравнивает и будет уравнивать всех. Mors sceptra ligonibus aequat Смерть скипетры с лопатами равняет. Богатый и бедный встречаются друг с другом в могиле; там же и выкидыш сокрытый (ст. 16), ребенок, так и не увидевший света, и дитя, которое лишь открыло глаза, мельком взглянуло на мир, закрыло их и поспешило вон из мира, ибо он ему не понравился; удобно и спокойно лежат они в безопасности, как и цари, советники земли и князья, обладавшие золотом. «Поэтому, говорит Иов, и я предпочел бы лежать там в прахе, нежели здесь лежать в пепле».
(2) Его состояние было бы намного лучше, чем сейчас: «Тогда бы лежал я и почивал (англ. пер., ст. 13), что совершенно невозможно сейчас, ибо я до сих пор терзаюсь и беспокоюсь; тогда я спал бы, а сейчас сон бежит от очей моих; тогда мне было бы покойно, а сейчас не нахожу себе места». Теперь, когда истины о жизни и бессмертии стали в свете Евангелия более ясными, чем прежде, благочестивые христиане лучше понимают преимущества, которые дает смерть: «Тогда я был бы с Господом; тогда я увидел бы Его славу лицом к лицу, а не сквозь тусклое стекло». Но бедный Иов мечтал лишь об отдыхе и покое в могиле, страшась недобрых вестей и боли, которую причиняли нарывы. И мне было бы покойно; и если бы он совладал с собой (что было нетрудно при его покладистом характере, о котором мы узнали из двух предшествующих глав) и полностью подчинился святой воле Господа, согласившись с ней, то обрел бы спокойствие и сейчас; по крайней мере, его душа пребывала бы во благе, даже если тело страдало от боли (Пс 24:13). Обратите внимание, как возвышенно Иов описывает покой могилы; и это может помочь нам восторжествовать над нею (конечно, при условии, что душа покоится в Боге).
[1] Встревоженные будут в могиле недосягаемы для тревоги: там беззаконные перестают наводить страх (ст. 17). Когда гонители умирают, они уже не могут преследовать; ненависть их и ревность их тогда исчезнут. Ирод терзал Церковь, но когда он стал добычей для червей, то перестал наводить страх. А когда умирает преследуемый, то опасность, что его и дальше будут тревожить, ему не грозит. Если бы Иов покоился в могиле, то его бы не беспокоили ни савеяне, ни халдеи; никто из его врагов не создавал бы ему проблем.
[2] Кто сейчас трудится до изнеможения, тот увидит там конец своим тяготам. Там отдыхают истощившиеся в силах. Небо дает покой не только душам, но и телу святых. Их странствие было утомительным; они устали от греха и от мира; рабский труд, страдания и ожидание тоже утомили их; но в могиле они успокоятся от трудов своих (Откр 14:13; Ис 57:2). Там они будут покладистыми и не станут сетовать; там верующие покоятся в Иисусе.
[3] Кто был порабощен здесь, тот обретет свободу там. Смерть равнозначна освобождению узника, облегчению для угнетенного и получению вольной для раба: там узники, хотя и не гуляют на просторе, тем не менее вместе наслаждаются покоем и не вынуждены работать, исполняя монотонные обязанности в тюрьме. Их теперь не оскорбляют и не попирают, им не угрожают, их не запугивают жестокие начальники работ: и не слышат криков приставника (ст. 18). Кто здесь был обречен на постоянное рабство и не мог владеть какой-то собственностью (даже тело не принадлежало ему), там избавится от принуждения и надзора: раб свободен от господина своего; и для власть предержащих это является хорошим основанием не злоупотреблять своей властью, а для подчиненных основанием переносить ее, пусть и недолго, но терпеливо.
[4] Кого от других людей отделяла огромная пропасть, тот теперь окажется с ними на одном уровне: мачый и великий там равны (ст. 19); все после смерти равны и одинаково свободны. Там будет положен конец претенциозной роскоши и величию знати. Равно как и нищие избавятся от своих тягот и низкого положения; смерть и могила не знают различий. Смерть уравняла завоевателя и раба, Глупого и мудреца, труса и смельчака; Все они теперь лежат в могиле без различий. Сэр Р. Блэкмор
Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно
Мне думается, что он успокаивает друзей и убеждает в том, что не высоко ценит дела человеческие. Обрати поэтому внимание на слова любомудрия в несчастии.
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно
Восхищаться красотой творения Божьего — желательно. Благое дело — стать человеком и принять образ Божий. Не хорошо задерживаться в жизни нечистой. И многие люди очарованы нечистотой жизни, но вовсе не праведностью. Итак, уход из этого мира — не повод для печали, ибо смерть — это покой и освобождение от боли. Смерть — это сон. Покинуть тело — обрести покой.
Источник: Гомилии на Книгу Иова.
Ст. 13−19 Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни, или с князьями, у которых было золото, и которые наполняли домы свои серебром; или, как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света. Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах. Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны, и раб свободен от господина своего
Основанием для подобного сожаления является соображение, что смерть лучше жизни, пребывание в могиле предпочтительнее пребывания на земле. Могила — место полного успокоения, прекращения духовных и физических страданий. В ней успокаиваются цари и князья, из которых первые утруждали себя на земле заботами о заселении опустошенных местностей — пустыней (евр «харабот» = развалины. Ср. Ис 44:26, 58:12; Иез 36:10), вторые — собиранием сокровищ (ст. 14−15). В могиле конец жестокостям одних и страданиям других: в ней находят покой и несшие на земле непосильные труды, и не видавшие света узники темницы, и рабы, жизнь которых — один беспрерывный труд (Иов 7:2).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента