«Думая обо всех жестоких и предвзятых упреках, которые комментаторы мужского пола написали в адрес жены Иова, я буквально прихожу в отчаяние по поводу нас, сильного пола; нужно быть женщиной, чтобы понять женщину, и удел некой писательницы (полагаю, ее звали Луиза Хотон) — выявить, что жена Иова, пока могла оставаться сопричастной его горю, держалась стоически, но как только он перешел в другую обитель своих мук, отгородившись от жены своим несчастьем, она сломалась — для нее самым нестерпимым бедствием стал запрет быть сопричастной страданиям мужа».
I. Сатана провоцирует Иова проклясть Бога, поразив его болезненными нарывами так, что тот стал бременем самому себе (ст. 7−8). Предыдущее нападение было чрезвычайно жестоким, но Иов твердо стоял на земле, мужественно принял происшедшее и вышел победителем. Но ему еще рано снимать доспехи худшее впереди. После дождя возвращаются тучи. По Божьему разрешению сатана наносит очередной удар, и теперь бездна бездну призывает.
1. Болезнь, поразившая Иова, была весьма мучительной: сатана поразил Иова проказою лютою по всему телу с головы до ног, губительным воспалением (существует и такой перевод); возможно, рожистым воспалением высшей степени. Когда созревает один нарыв, это становится настоящей мукой, причиняя человеку боль и множество неудобств. В каком же тогда состоянии был Иов, если все его тело было в нарывах: ни одного живого места! И все они вызывали жар (здесь сатана постарался), как бы воспаляемые от геенны! Такая болезнь, как оспа, причиняет сильные страдания и боль; и она казалась бы нам еще ужаснее, если бы мы не знали, что пик заболевания ограничивается несколькими днями. Какой же серьезной была болезнь Иова, причинившая ему сердечные страдания, если он полностью покрылся болезненными нарывами и язвами и испытывал немыслимые муки! Ведь все тело было поражено так, что он даже не мог прилечь, чтобы получить облегчение. Если когда-нибудь нам придется иметь дело с болезненными и мучительными недугами, то давайте не будем думать, что наш случай из ряда вон выходящий, а вспомним, как Бог подчас поступает с лучшими из Своих слуг и святых. Мы не знаем, как сильно сатана прилагает руку (с Божьего позволения) к болезням сынов человеческих, особенно Божьих детей, и какие инфекции может распространять князь, господствующий в воздухе, и какие воспаления могут исходить от этого огненного змея. Мы читали о женщине, которую сатана связал на многие годы (Лк 13:16). Стоит Богу позволить, чтобы этот рыкающей лев делал с нами все, что пожелает, то какими жалкими мы вскоре станем!
2. То, что делал с собой Иов в постигшем его горе, было очень странным (ст. 8).
(1) Вместо целебных мазей, взял он себе черепицу, кусок разбитого кувшина, чтобы скоблить себя ею. Этот благочестивый человек оказался в весьма плачевном положении. Когда кто-нибудь заболевает, то болезнь переносится легче, если больного окружают вниманием и обеспечивают хороший уход. Многие богатые люди делами милосердия служат бедным в ситуациях, подобных этой; даже Лазарь получал некоторое облегчение от языков собак, которые приходили и лизали струпья его; но Иову не предложили никакой помощи.
[1] Его болезнь никто не лечит: он сам помогает себе собственными руками. Все дети и слуги погибли, а жена не отличалась добротой (Иов 19:17). Он не располагает средствами, чтобы заплатить целителю или врачу. Но самое печальное заключалось в том, что всем людям, которым он являл милости прежде, недоставало чувства чести или благодарности, чтобы поддержать Иова в беде (например, перевязать или промыть гнойные язвы), либо потому что из-за болезни он источал зловоние и вызывал отвращение, либо потому что болезнь считали заразной. А значит, как в дни прежние и как в последние дни, люди были и будут самолюбивы... неблагодарны и недружелюбны.
[2] Все, что он делает со своими язвами, это скоблит их: никаких повязок и смягчающих бальзамов, никаких промываний и очищений, никаких лечебных пластырей, обезболивающих, успокаивающих средств этот страждущий больной не получает, чтобы боль утихла и он мог отдохнуть; не дают ему и сердечного бальзама для поддержания духа. Все лечение сводится к скоблению язв, которые дошли до головы и начали отмирать, из-за чего все тело покрылось коростой, как обычно бывает в конце заболевания оспой. Перевязывание нарывов по одному стало бы бесконечным делом. Поэтому Иов решает «разделаться» с ними сразу; и такое «лечение» представляется более болезненным, чем сам недуг.
[3] Никаких средств, кроме черепицы, у него под руками не было: никаких хирургических инструментов, уместных в данном случае; и Иов пользуется тем, что, скорее, увеличит его раны и усилит боль, чем принесет облегчение. Заболевшие люди нуждаются в указаниях и присмотре со стороны, ибо зачастую они лишь наносят себе вред.
(2) Вместо того чтобы лежать в теплой и мягкой постели, Иов сел в пепел. Вероятно, постель у него оставалась (ибо, хотя он и лишился своих полей, ничего не говорится о том, что сгорел или был разграблен его дом), но Иов предпочел сидеть в пепле, либо потому, что постель ему надоела, либо потому, что он желал занять место и положение кающегося, который в знак самоуничижения лежит в прахе и пепле (Иов 42:6; Ис 58:5; Иона 3:6). Он сделал это, чтобы смириться под крепкую руку Божию и размышлять о низости и нищете своего состояния. Иов сетует, что тело его одето червями и пыльными струпьями (Иов 7:5), а посему: прах к праху и пепел к пеплу. Если Бог поместил его в пепел, то Иов будет довольствоваться этим положением. Униженному духу приличествуют унизительные обстоятельства, и он поможет нам с таковыми примириться. В Септуагинте сказано: Иов сел в пепел вне селения (обычно так и говорят, когда речь идет об этой истории); но в подлиннике упоминается лишь то, что он сел в пепел, а это он мог сделать и в собственном доме.
II. Сатана старается внушить Иову через его собственную жену, чтобы он проклял Бога (ст. 9). Иудеи (которые стремятся казаться мудрее самого Писания) говорят, что женой Иова была дочь Иакова Дина; об этом написано в халдейском парафразе. На правду это не похоже; но, кем бы она ни была, для Иова она стала, как Мелхола для Давида, насмешницей над его благочестием. Жену, в отличие от остальных близких Иова, сатана пощадил, но лишь с той целью, чтобы она искушала и тревожила своего мужа. Если сатана оставляет нечто из того, что ему было позволено отнять, то делает это с недобрыми намерениями. Его тактика посылать искушения посредством тех, кто нам дорог: так он искушал Адама через Еву, Христа через Петра. Поэтому мы должны внимательно следить за собой, чтобы не сказать или не сделать что-то плохое под чьим-либо влиянием или уговорами, даже если речь идет о людях, чьим мнением и благосклонностью мы очень дорожим. Обратите внимание, каким сильным было искушение.
1. Жена поддразнивает Иова за его постоянство в религии: «ты все еще тверд в непорочности твоей! Ты так упорствуешь в религии, что ничто не может тебя от нее излечить? Как малодушно и неразумно раболепствовать перед Богом, Который не только не желает вознаградить тебя за службу Ему знаками благосклонности, но и, похоже, находит удовольствие в том, чтобы сделать тебя несчастным, лишить всего, наказать без повода! Такого ли Бога нужно беззаветно любить, благословлять и служить Ему?» Разве ты не видишь, что преданность твоя напрасна? Чего добился ты молитвами своими, кроме горя и боли? Разве ты еще не понял, что тебе нужно, В своей упрямой праведности и абсурдном благочестии? Болезненные язвы и все твои потери доказывают, Что Небеса смотрят на этого святого свысока, как на безумца. Неисправимо набожный! Разве не может твой Бог Исправить твою неразумную добродетельность Своим жезлом? Сэр Р. Блэкмор Подобным же образом сатана до сих пор старается увести людей от Бога: так он поступил с нашими прародителями, внушив им плохие мысли о Боге, якобы Он находит счастье и наслаждение в страданиях Своих созданий, а это явная ложь. Сатана прибегает к еще одной уловке, чтобы увести людей от религии, досаждая им насмешками и упреками за преданность ей. Не следует удивляться, когда мы сталкиваемся с подобным, но как же мы неразумны, если прислушиваемся к этому! Таким же искушениям подвергался и наш Господь, и перенесшие их вознаграждаются сполна, поэтому у нас есть все основания возразить насмешникам: «Неужели вы столь неразумны, чтобы оставаться в своем нечестии, когда можете благословить Бога и жить?»
2. Жена призывает Иова отречься от религии, похулить Бога, бросить Ему вызов и спровоцировать Его на самое худшее: «похули Бога и умри; прекрати жить в зависимости от Господа, не жди от Него помощи, но будь сам себе избавителем, став своим собственным палачом; положи конец своим бедам, положив конец своей жизни; лучше умереть один раз, чем непрестанно умирать такой смертью; наверно, ты теперь отчаялся дождаться помощи от Бога? Тогда прокляни Его и повесься». Речь идет о двух самых мрачных и ужасных искушениях сатаны; тем не менее благочестивые люди подчас подвергаются именно таким жестоким нападениям. Ничто так не претит совести человека, как хула на Бога, ничто так не претит чувствам человека, как самоубийство; поэтому в отношении подобных внушений сразу возникает подозрение, что они исходят непосредственно от сатаны. Господи, не введи нас в искушение ни в такое, ни в любое другое, но избавь нас от лукавого.
III. Иов смело противится и преодолевает искушение (ст. 10). Он сразу же дал жене ответ (ибо сатана сохранил ему язык в надежде, что Иов проклянет им Бога), показывая, что полон решимости прилепиться к Господу, хранить о Нем добрые мысли и не отказываться от своей непорочности. Обратите внимание:
1. Как Иов возмущался против искушения. Слова жены вызвали у него сильное негодование: «О чем ты говоришь! Проклясть Бога? Мне отвратительна сама мысль об этом. Отойди от меня, сатана!» В других ситуациях Иов убеждал жену очень вежливо, даже когда она была с ним нелюбезна: я должен умолять ее ради детей чрева моего (Иов 19:17). Но когда она призвала его проклясть Бога, Иов проявил сильное недовольство: ты говоришь как одна из безумных. Он не стал называть ее безумной или безбожницей и не разразился ругательствами, как склонны поступать некоторые больные и страждущие, думая, что им это простительно; но Иов показывает, насколько нечестивы ее слова так говорят неверующие и идолопоклонники, когда они жестоко угнетены и будут злиться, хулить царя своего и Бога своего (Ис 8:21). У нас есть основания предполагать, что в таком благочестивом семействе, как дом Иова, жена хозяина была весьма религиозной; теперь же, когда супруги лишились имущества и всех близких, ей не удалось перенести потерю с присущим Иову самообладанием, но хотелось и его заразить своей злобной раздражительностью и спровоцировать, а Иов не пожелал с этим мириться и выразил свое недовольство. Следует заметить:
(1) Если человек гневается только на грех и воспринимает искушение как сильное оскорбление, то, гневаясь таким образом, он не согрешает, ибо не может сносить развратных (Откр 2:2). Когда Петр стал сатаной для Христа, Иисус прямо ему сказал: ты Мне соблазн!
(2) Если люди, которых мы считаем мудрыми и добрыми, когда-нибудь скажут что-то неразумное, то нам надлежит честно обличить их и показать нечестивость сказанных ими слов, чтобы не понести за них греха.
(3) Если нас искушают проклясть Христа, то такое искушение мы должны решительно отвергнуть, как нечто весьма непристойное и не подлежащее обсуждению. Всякого, кто склоняет нас к этому, надлежит считать своим врагом, уступив которому мы рискуем жизнью. Иов не проклял Бога, и поэтому ему не пришлось прибегать к Адамову оправданию: «жена, которую Ты мне дал, убедила меня сделать это» (Быт 3:12), ведь в этих словах слышится скрытый упрек в адрес Бога, Его постановлений и провидения. Но нет: если буен, если ты проклинаешь, то один потерпишь.
2. Какой довод против искушения привел Иов: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Если мы кого-то обличаем, то должны постараться и убедить; и не столь сложное дело привести основания тому, почему мы крепко держимся за свою непорочность, даже когда лишились всего остального. Иов рассуждает таким образом: хотя добро и зло это противоположности, тем не менее они не являются следствием противоположных причин, но и то и другое приходит от руки Божьей (Ис 45:7; Плач 3:38); поэтому, что бы нас ни постигло, мы должны взирать на Господа с благодарностью за ниспосланное Им доброе и без раздражения на злое. Обратите внимание, насколько убедительным был этот довод:
(1) Иов отстаивает необходимость не только достойно переносить, но и принимать злое: «неужели... злого не будем принимать?», то есть:
[1] «Разве мы не будем готовы к злому? Если Бог дает нам так много добра, нужно ли нам удивляться или почитать странным, если Он иногда причиняет нам скорбь? (1Пет 4:12). Ведь Господь говорил, что благополучия и несчастья приходят на смену друг другу».
[2] «Разве мы не настроимся на то, чтобы достойно принять злое?» Употребленное здесь слово означает «принять как дар» и подразумевает благочестивые чувства и расположение духа во время скорби; причем мы не должны ни пренебрегать скорбями, ни ослабевать под их влиянием, но почитать их за дар (Флп 1:29) и принимать как наказание за свое беззаконие (Лев 26:41), подчиняясь Божьей воле («что Ему угодно, то да сотворит со мной») и приспосабливаясь к ним, как приличествует людям, которые умеют жить и в скудости и в изобилии (Флп 4:12). Когда сердцу приходится смириться и терпеть лишения по воле Провидения, создавшего соответствующие обстоятельства, тогда нам следует принять наставления (Соф 3:2) и нести свой крест.
(2) На чем Иов основывает свой довод: «Неужели мы, приняв так много добра, исходившего из Божьей руки на протяжении всех прожитых нами лет мира и процветания, не примем злое, если Бог считает нужным ниспослать его?» Следует заметить: размышления о милостях, которые мы получали от Господа в прошлом и получаем в настоящем, должны побудить нас к принятию скорбей с подобающим расположением духа. Если мы получали свою долю благ на протяжении семи лет изобилия, то неужели не примем свою долю страданий, когда наступят годы голода? Qui sentit commodum sentire debet et onus Кто испытывает удобства, тот познает долги и бремя. Если мы располагаем столь многими угодными нам вещами, то почему бы не удовлетвориться тем, что угодно Богу? Получая множество благ, неужели мы не примем немного скорбей, на фоне которых научимся ценить блага (ценность милостей мы познаем тогда, когда на какое-то время лишаемся таковых) и которые немного омрачают блага, делая их менее опасными для нас и поддерживая равновесие, чтобы мы не превозносились (2Кор 12:7). Если мы получаем так много благ для своего тела, то неужели не примем нечто полезное для своей души, то есть немного скорбей, чтобы нам иметь участие в Божьей святости (Евр 12:10), то, от чего лицо печалится, а сердце становится лучше. Поэтому давайте навсегда избавимся от ропота, равно как и от хвастовства.
IV. Таким образом, Иов достаточно твердо держался своей непорочности, и замысел сатаны против него снова потерпел поражение: во всем этом не согрешил Иов устами своими; все сказанное им в это время было не только правильным, но и подчинялось принципам религии и логики. В гуще всех постигших его бедствий Иов не произнес ни одного неверного слова; и у нас есть все основания думать, что он сохранил правильное расположение духа, то есть, хотя в его сердце и возникали некие порочные побуждения, тем не менее верх взяла благодать, и он наблюдал, чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда (Евр 12:15). От избытка сердца, посвященного Господу, произошло добро, а все злое было там же подавлено, оказавшись в меньшинстве. Даже если Иов и помыслил злое, он положил руку на уста (Притч 30:32), задушив злую мысль и не дав ей развиться, и на этом основании очевидно, что благодать, которой он обладал, была не только истинной, но и сильной и победоносной; короче говоря, Иов оставался по своему характеру человеком непорочным и справедливым; ибо именно таков, судя по всему, тот, кто в гуще искушений не согрешает в слове (Иак 3:2; Пс 16:3).
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими
Неужели если мы приняли благое от Господа, плохого не стерпим? То есть, даже если было бы одно плохое, следовало терпеть. Он — Господь и Владыка. Разве Он не имеет власти наслать это? Почему Он даровал блага? Не потому, что мы достойны. Итак, не будем скорбеть, даже ныне, будто мы страдаем незаслуженно. Скорее, Господь должен был дать нам только плохое. Если же Он даровал и благое, на что нам сетовать? Посмотри, как он нигде не говорит ни о грехах, ни о добрых поступках, но только о том, что Бог имеет власть поступать так, как желает. Вспомни о прежнем благоденствии, и ты не будешь тяжко переносить настоящие [беды]. Для утешения нам довольно и того, что их послал Господь. Не будем рассуждать о справедливости и несправедливости.
Источник: Комментарий на Книгу Иова.
Возмущенный этими словами, как ни одним из прежних несчастий, Иов, исполнившись гнева, обратившись к жене, как к врагу, и с горечью взглянув на нее, прежде чем сказал что-либо, одним взглядом оттолкнул злое нападение. Она ожидала, что вызовет потоки слез, а он оказался стремительнее льва, будучи исполнен гнева и негодования, не вследствие того, что терпел, а вследствие того, что она советовала по внушению дьявола. Показавши на лице своем гнев, он делает упрек сдержанно, потому что был мудр и в несчастиях. Что он говорит? «Ты говоришь, как одна из безумных». Не так я тебя учил, не так воспитывал; поэтому не узнаю своей жены — ведь это слова неразумной женщины, совет лишившейся рассудка. Оставь, — говорит, — жена, совет; доколе ты тем, что говоришь, будешь бесчестить общую жизнь? Ты солгала и в своих словах отвергла вопреки моему желанию мое руководство; теперь вижу, что половина моей жизни сделалась нечестивою, так как брак соединил нас обоих в одно тело, а ты впала в богохульство». Видишь из этого соответствующее рассечение и разрез, могущий исцелить болезнь? Не сказал: «ты глупая и безумная»; а что? — «Ты говоришь как одна из безумных», то есть, «ты не сказала ничего, достойного себя и моего руководства». Затем, после упрека, излагает опять и совет, могущий ее утешить, и отличающийся большою разумностью. Он говорит: Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? (Аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим?)
«Вспомни, — говорит, — о том прежнем благополучии, подумай о Виновнике, и перенесешь великодушно это». Видишь ли скромность мужа? Терпение он приписывает не своей твердости, а говорит, что оно произошло от самого хода дел. «За что Бог дал нам то? За что сделал воздаяние? Ни за что, а единственно по Своей благости. Это был дар, а не награда, благодать, а не воздаяние. Поэтому перенесем и это великодушно. Припомни доброе, что ты прежде имела, сравним лучшее с худшим. Жизнь никого из людей не бывает постоянно счастливою; постоянно блаженствовать свойственно одному Богу; если бедствуешь вследствие настоящего, утешься прежде полученным. Ныне плачешь, но прежде радовалась; ныне нищенствуешь, а прежде была богата; пившая из прозрачного потока жизнь, а теперь пьющая из мутного, переноси это с твердостью; течения рек не бывают постоянно прозрачными. Наша жизнь, как ты знаешь, есть река, непрерывно текущая, наполняемая водами, следующими одни за другими; одна часть ее вытекла уже из источников, а другая вытечет, и все мы спешим к общему морю смерти. «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» Разве можем мы заставить Судию давать нам всегда одно и то же? Разве можем учить Владыку, как направлять нашу жизнь? Он имеет власть решать Сам Он устраивает наши дела по Своей воле и дает полезное рабам Не испытывай напрасно суда Владыки; люби только устраиваемое Его мудростью. То, что даст тебе, принимай с радостью; во время бедствий, как и при благополучии, являй достойное последнего, полученного прежде. Говоря так, Иов отринул и это нападение диавола и нанес ему совершенно постыдное поражение. Самым взглядом он показал величайшее отвращение ко греху (а глаза природа назначила показателем сокрытого внутри); перенесши кротко и мудро нападение злого духа, не потерпел призыва ко злу, считая слышанный им худой совет большим злом, чем стрелы в его тело, и сделал упрек жене. «Как попечение, — говорит, — мы принимали с радостью, так и вразумление перенесем благоразумно». Под «благими» разумеет то, что радует, а под «злыми» — искушения. В словах «Ты говоришь как одна из безумных» некоторые находят указание на Еву. «Ты подражаешь, -говорит, — той, которая первая приняла мрак греха и соблазнила почтенного образом Божиим и свободного от всякого зла.
Этот блаженный, будучи поражаем со всех сторон, стоял твердо; подвергаясь бесчисленным стрелам, не ослабевал, а истощил колчан диавола, сам же не пал и не был повержен; как искусный кормчий, он не был потоплен ярившимся морем и поднимавшимися волнами и не сделался беспечным вследствие бывшей тишины, а в то и другое время сохранил одинаковым свое искусство. Ни богатство не сделало его гордым, ни бедность не подавила; ни при благоприятном течении дел не стал он беззаботным и бездеятельным, ни в то время, когда весь почти дом разрушен и предан совершенной гибели, не приведен был в смятение и показал свое мужество. Пусть слушают богатые; пусть слушают бедные; тем и другим полезен этот пример, и для всех людей поучительна эта история, и для пользующихся благоденствием, и для находящихся в несчастии. Владея тем и другим оружием, подвижник благочестия, венценосец вселенной, одержал победу в обоих видах оружия и, когда сделал нападение демон, был приготовлен ко всякому роду битвы и во всем прославился. И как искусный воин умеет и сражаться ночью, и осаждать стены, биться в пешем строю и на море, стрелять из лука, бросать копье, действовать пращей и дротиком, и во всяком роде битвы одерживать верх над противниками и всюду побеждать, так и этот благородный муж выдержал с большим мужеством всякое искушение — искушение со стороны бедности, голода, болезни, печали, гибели детей, со стороны друзей, врагов, своей жены и рабов. Не было постигающего людей несчастья, которое не обрушилось бы на его тело, и однако он вышел из всех опасностей и стал выше стрел диавола. А особенно удивительно то, что все постигло его — и вместе, и по отдельности — в высшей степени. Не на то смотри только, что он столько перенес, а присоедини к этому и то, что не спустя несколько, не через промежуток времени перенес, а все вместе. Это немало увеличивает тяжесть испытаний. Во-первых, между другими людьми не найдется никого, кто подвергся бы этому всему вместе. Если кто борется с бедностью, то наслаждается здоровьем; если угнетен бедностью и болезнью, то часто имеет жену, которая утешает в бедствии и служит для него вместо пристани; а если не имеет жены с этими качествами, то не имеет по крайней мере такой, которая давала бы гибельный совет; а если и имеет жену, дающую такой совет, то не потерял одновременно всех детей; а если и лишился всех вместе, то не таким видом смерти; а если и таким видом смерти, то имеет утешающих друзей; а если не имеет утешающих, то не имеет так нападающих; а если и имеет друзей оскорбляющих, то не имеет рабов поносящих; а если и поносящих, то не плюющих в самое лицо; а если и плюющих в лицо, то не поражен такою болезнью; а если поражен и такою болезнью, то имеет дом и пристанище и не сидит на гноище; а если и сидит на гноище, то имеет таких, которые подают руку помощи; а если не имеет таких, то не имеет и относящихся враждебно. А он все это перенес.
Когда он находился в таком положении и как бы жарился на сковороде, извнутри и снаружи, жена плетет сети, сожительница служит оружием дьявола, устремляет в мужа стрелы, отдавши свой язык демону, и обращает особенно ядовитые и гибельные слова. Но и здесь не конец борьбы, а только ее начало, приступ к битве. И со стороны друзей он подвергался бесчисленным оскорблениям. Но не утомились ли вы, слушая об этих несчастьях, следовавших одни за другими? А он, страдающий, не утомился. Поэтому умоляю любовь вашу иметь еще терпение, потому что мы не сказали всего и не указали на другое важное обстоятельство. Первое состояло в том, что все постигающие людей бедствия обрушились на одного человека; другое — то, что (обрушились) вместе, и он не имел перерыва в страдании. Хочу указать и третье. В чем оно состоит? В том, что каждое из указанных несчастий произошло не только одновременно, но и с большою силою и неожиданностью: бедность самая крайняя, болезнь, сидение, потеря детей, потеря всего имущества. Смотри: если кто лишился имущества, то не так всецело и не таким образом; если потерял детей, то не всех в одно время, не стольких и не таких; если впал в болезнь — то не в такую, но или в лихорадку, или потерял какой-либо орган тела, или подвергся другой обыкновенной болезни. А тот удар был необыкновенный и известен был только испытавшему его. Словами нельзя выразить мучительность тех язв, жгучесть тех ран. Чтобы показать тяжесть удара, достаточно назвать причинившего это и необузданную его ярость. Ново и необычайно было и седалище. Нет ни одного бедного, который бы когда-либо так сидел на открытом воздухе во все время, как оставался он без одежды, лишенный всякого покрова, сидя на гноище. Нередко бывает у иного злая жена, но никогда не было столь злой, чтобы нападать на мужа при таком несчастии, точить нож на гибель его души и давать такие советы. Странно было поведение друзей и рабов. Необычаен был и голод, потому что не дотрагивался до лежащей перед ним пищи. Укажу и на четвертое особо тяжкое обстоятельство: разумею бывшее прежде богатство и благоденствие. Живший сначала в бедности легче переносит ее, так как привык к нужде. А впавший в нее после такого благополучия, как не привыкший и не приготовленный, испытывает весьма тяжелое чувство, мучительную скорбь и большое смущение. Укажу и другое необычайное обстоятельство, особенно увенчивающее и прославляющее этого борца, показывающее его высокую душу, касавшуюся небес. В чем оно состоит? В различии времени, в том, что такое любомудрие имел он, будучи прежде благодати, прежде закона, не пользуясь учением, не зная письмен и книг, не видя других, себе подобных, не имея возможности обращаться к предшествующему времени и пользоваться примерами добродетельных мужей, так как не было письма или истории, передающей прошедшее. По непроложенной дороге, по морю неиспробованному, во тьме нечестия, он один и первый шел тогда этим путем любомудрия, с избытком достигши высшей ступени, в том, что составляет главное благо. Великое дело достигнуть и низшей ступени добродетели, а гораздо большее — стать на самую высшую точку в том, что составляет самое высшее. А что терпение выше всего, этого никто не будет отрицать. И сам диавол, видя это, сказал поэтому: «кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его» (Иов 2:4−5) Отсюда видно, что это был высший подвиг, требовавший мужественной и твердой души.
Я не столько удивляюсь Иову прежде увещания жены, сколько после того гибельного совета. И пусть кто-либо не считает этих слов странными. Нередко ведь слово и вредное наставление бывает гибельным для тех, кому не наносит вреда существо дела. Зная это и диавол, после удара действием, делает нападение посредством слов. Так он поступил и с Давидом. Поскольку видел, что тот великодушно перенес восстание сына и беззаконное господство, то, чтобы потрясти его дух и подвигнуть на гнев, возбудил того Семея, расположив его возмутить его душу оскорбительными словами. Такое же коварство он употребил и в отношении к Иову: когда увидел, что он посмеивается над его стрелами и мужественно выдерживает все, как непоколебимая башня, то вооружил жену, чтобы лукавый совет не возбудил подозрения, прикрыл его гибельность ее словами и преувеличил несчастие. Что же он — благородный? «Ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» Если бы был не Владыка, стоящий столь высоко пред нами, а друг, имеющий равное с нами достоинство, то и при этом какое мы имеем оправдание, получив столько благодеяний и не перенося бедствий? Видишь мужа Боголюбивого; видишь, как он не важничает, не хвалится мужественным перенесением постигших его необычайных ударов, не приписывает перенесение их своей мудрости и величию своей души? Как будто платя неизбежный долг и не перенося ничего несоответственного, так он вполне заградил уста жене.
Во всем этом не согрешил Иов устами своими. (Во всех сих приключившихся ему ничимже согреши Иов устнама пред Богом).
Нельзя, говорю, сказать, что это говорил он жене, когда сокровенное его расположение было полно раздражения и недовольства, устами же своими не обнаружил этого. Еврейский текст не имеет того же (αυτο ουκ εχει), чтобы достаточно выразить это расположение.
Источник: Отрывки на (книгу) блаженного Иова.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими
Слова: яко едина от безумных жен возглаголала еси — некоторые объясняли в применении к Еве. Ты подражала, говорит он, той, которая первая получила рану греха и подобными же советами обольстила того, кто почтен был образом Божиим и свободен был от всякой порочности. Она не знала лукавых и злокозненных умыслов змия и его зверской и дикой мудрости. Ради этой мудрости он и назван мудрейшим, но не по сравнению с людьми; ибо неправедный не может быть мудрее святых праведников и отступник — превосходить мудростью сожителей Бога. Если же он побеждает хитростью глупых и неразумных, прельщая их глиной и деланием кирпичей, и тех, которые не взывают к Богу вследствие того, что не замечают его умыслов, то таких уже можно причислить к животным. По сравнению с ними только он и был назван более мудрым. Тогда еще не совершенны были обманутый им первый Адам, бывший только в душу живу, но еще не в дух животворящ, и обманутое ранее его ребро, созданное в жену. Таким образом, он не мудрее ни людей, ни ангелов. Да и как мог быть мудрее ангелов тот, который должен был потерпеть от них поражение, и не от них только, но и от всех, кто равен здесь ангелам Таков был Иов, одолевший и победивший его отовсюду. Не победил и не ввел его в грех диавол ни богатством, ни счастьем, но, как свидетельствует о нем Бог, он остался непорочным.
Не ослабел он и вследствие невыносимой болезни и неизлечимой язвы, покрывавшей все тело, но претерпел все, чтобы исполнилось провидение Господа о нем и он явился праведным. За это и получает он старость и победную награду. Поймеши его, говорит он, раба вечна, поиграеши же с ним, якоже с птицею (Иов XV, 23−24). Хочешь ли и ты быть славным в битвах? Упражняйся на ристалище, мужественно переноси душевные скорби, чтобы перенести и телесные. И блаженный Иов, если бы не упражнялся надлежащим образом ранее сражения, не прославился бы так; если бы не старался быть свободным от малодушия, то произнес бы нечто дерзостное, когда умерли дети. Теперь же он выдержал все удары: его не сломили ни потеря имения и исчезновение такого богатства, ни гибель детей, ни сострадание жены, ни раны тела, ни упреки друзей, ни поношения рабов. Если же ты хочешь видеть и упражнения его, то выслушай слова его о том, как он презирает имение: аще вчиних злато в крепость мою и аще на камения многоценная надеяхся, аще же и возвеселихся, многу ми богатству сущу (Иов XXXI, 24−25). Поэтому он и не смутился духом, когда отнято было у него богатство, так как не был пристрастен к нему в то время, когда оно у него было. Выслушай также, как он управлял детьми. Он не ласкал их сверх должного, как мы, но требовал от них полной добросовестности. Подумай, каким строгим судиею явных прегрешений был тот, который приносил жертву за тайные. А если ты желаешь слышать об упражнениях его в целомудрии, выслушай слова его: завет положих очима моима, да не помышляю на девицу (Иов XXXI, 1). Поэтому и не сломила его жена. Он любил ее ранее, но не чрезмерно, но так, как следует любить жену. Поэтому мне кажется удивительным, каким образом диаволу, знавшему об упражнениях его, могло прийти на мысль воздвигнуть борьбу. Откуда это пришло ему на ум? Лукав этот зверь и никогда не впадает в отчаяние, которое является величайшим осуждением для нас; он никогда не теряет надежды на гибель нашу, тогда как мы отчаиваемся в своем собственном спасении. Обрати внимание и на то, как помышлял Иов о поражении и повреждении тела. Хотя он никогда не переносил ничего подобного и проводил жизнь в богатстве и наслаждениях и пользовался другими преимуществами, однако он ежедневно помышлял о бедствиях посторонних людей. Указывая на это, он говорил: страх, егоже ужасахся, прииде ми (Иов III, 25), и опять: аз о всяком немощнем восплакахся, воздохнух же видев мужа в бедах (Иов XXX, 25). Поэтому ни одно из случившихся с ним великих и невыносимых бедствий не смутило его. Итак, не обращай внимания ни на продажу имущества, ни на гибель детей, ни на неизлечимую язву, ни на козни жены, но на то, чтó гораздо тяжелее (всего) этого. Что же, — скажет кто-нибудь, — тяжелее этого претерпел Иов? Правда, из повествования мы не узнаем ничего более. Не узнаем потому, что ленивы, а кто прилежен и тщательно отыскивает жемчуг, тот узнает гораздо более. Ведь не эти лишения, а нечто другое было тяжелым для него и могло сильнее устрашить его. И во-первых, то, что он не знал ничего ясного о царствии небесном и о воскресении. Вот о чем говорил он с плачем: не поживу бо во век, да долготерплю (Иов VII, 16). Во-вторых, то, что он сознавал в себе много прекрасного; в-третьих, то, что не сознавал за собою ничего дурного; в-четвертых, то, что считал бедствия посланными от Бога; да если бы считал их и посланными от диавола, то и этого было бы достаточно для того, чтобы смутить его. В-пятых, то, что он слышал слова друзей, клеветавших на него по случаю бедствия: ты терпишь-де наказания далеко несоразмерно с грехами (Иов XI, 6). В-шестых, то, что он видел, как жившие порочно благоденствовали и обвиняли его. В-седьмых, то, что он не мог взирать на другого, потерпевшего некогда такие же бедствия. И если ты хочешь узнать, каково было (Иову терпеть) все это, представь себе настоящее положение человека: теперь, когда обещано царство, когда мы надеемся на воскресение и неизреченные блага, когда знаем за собою тысячи дурных дел, имеем столько примеров, обладаем такою философией, — иные, потеряв немного золота, часто приобретенного хищением, считают свою жизнь невыносимою. И между тем ни жена не нападает на них, ни дети не погибли, ни друзья не клевещут, ни домочадцы не издеваются, но многие даже утешают их — одни словами, другие делами. Скольких же венков достоин был тот, который видел, что собранное честными путями имение совершенно и беспричинно расхищается, а после всего этого претерпел бесчисленные бури искушений, и во всех искушениях остался непоколебимым и за все возносил Богу подобающее благодарение? Независимо от всего остального, одни слова жены достаточны были для ниспровержения скалы. И заметь ее коварство. Она не упоминает об имуществе, о стадах овец и быков, ибо знала мнение мужа об этих предметах, но — о том, что было важнее всего этого, именно о детях, рисует печальную картину и изображает собственные бедствия. Если женщины часто воздействовали на многих людей, находившихся в благоденствии и не претерпевавших ничего тяжелого, то подумай, как мужественна была душа Иова, которая отразила жену, пришедшую с таким множеством друзей, и поборола два самые тиранические чувства, — страсть и сострадание, хотя многие из одержавших победу над страстями побеждены были состраданием. Благородный Иосиф удержался от самого тиранического удовольствия и увернулся от варварской женщины, употреблявшей тысячи козней, но не удержался от слез, и, увидев братьев, обидевших его, воспламенился духом и, быстро умыв лицо, открыл все дело. Когда же является жена с словами, преисполненными печали, когда и случай помогает ей, когда за нее и раны, и язвы, и бесчисленные волны бедствий, то как по всей справедливости не признать крепче всякого адаманта душу, не пострадавшую даже от такой бури?
Источник: Из толкований на книгу Иова.
Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?
Когда у нас внешне все благополучно, мы благодарим Бога, чувствуем себя спокойно, а когда случается горе, унываем и ропщем на Бога. Мудрость и состоит в том, чтобы спокойно принимать и скорби от Господа. В настоящее время Господь благоволил всем своим последователям пить чашу страданий, имени Его ради. Многие из нас знали прежде радостные и спокойные дни. Благодаря за сие Бога, примем с покорностью и выпавшие испытания, потому что и здесь и там воля одна — Божия.
Источник: В защиту христианской веры. Размышления на избранные места Священного Писания.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими
Пораженный бедствиями, но еще не знающий их истинной причины, человек не имеет повода отречься от Бога. Поступить так может один неразумный (Еккл 7:14).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента