I. Дьявол, как нечистый дух, вложил в его сердце похоть по отношению к сестре Фамари. Красота является сетью для многих; так было и с ней. Она была красивой, и Амнон захотел овладеть ею (ст. 1). Поэтому у людей, обладающих исключительной красотой, нет оснований гордиться ею, а есть повод быть бдительными. Похоть Амнона была:
(1) Противоестественной по своей природе. Это была похоть к сестре, и человеческая совесть поражается и не может думать об этом без ужаса. Порочной природе человека присущ дух противоречия, который продолжает желать запретный плод: чем более строгий запрет положен, тем более страстно его желают. Как он мог думать о том, чтобы лишить целомудрия и чести ту женщину, которую, как брат, должен был защищать? Но зло настолько порочно, что легко находит доступ к неосвященному и неохраняемому сердцу, предоставленному самому себе.
(2) Весьма обременительной для него самого. Мысль о том, чтобы лишить ее целомудрия, настолько беспокоила его (ибо невинное общение с ней ему было позволено), что он не мог дождаться подходящей ситуации и заболел (ст. 2). Плотские похоти являются наказанием и не только восстают на душу, но и враждуют против тела и являются гнилью для костей. Посмотрите, какому суровому господину служат грешники и каким тяжелым является его ярмо.
II. Дьявол, как коварный змей, вложил в его голову план осуществления этого нечестивого замысла. У Амнона был друг (которого он так называл, но на самом деле это был его враг), родственник, имевший больше крови Давида (ибо являлся его племянником), чем его духа, человек коварный, искусный в осуществлении нехороших планов и интриг подобного рода (ст. 3).
1. Он обратил внимание, что Амнон выглядит болезненным, и, являясь человеком проницательным, пришел к выводу, что тот страдает от любви (ст. 4); он спросил его: «Отчего ты так худеешь с каждым днем, сын царев? Почему ты, старший сын царя и наследник венца, чахнешь?
(1) В твоем распоряжении весь царский двор, чтобы развлекать тебя; так развеселись и прогони печаль, какой бы ни была ее причина». Удовлетворенность и утешение не всегда можно найти в царских дворцах. У нас есть больше оснований задать вопрос удрученным и безутешным святым, которые являются сыновьями Царя царей и наследниками венца жизни: «Почему они подобным образом худеют с каждым днем?»
(2) «Как владыка, ты имеешь право повелевать и требовать всего, что желаешь; так используй свою власть и удовлетвори свое желание. Не изнемогай из-за отсутствия того, чем ты, как царский сын, можешь обладать, независимо от того, законно это или нет. Quicquid libet licet — Твоя воля закон». Похожие слова Иезавель говорила Ахаву в подобной ситуации (3Цар 21:7): «Разве не ты царствуешь в Израиле?» (англ. пер.). Злоупотребление властью является самым опасным искушением для владык.
2. Амнон был достаточно бесстыдным, чтобы признаться в своей нечестивой похоти, неверно называя ее любовью: «Фамарь люблю я». И тогда Ионадав подсказал ему, как можно осуществить его план (ст. 5). Если бы он действительно был другом Амнона (каким называл себя), то изумился бы, услышав о таком ужасном нечестии; он бы объяснил, насколько это желание порочно, какое оскорбление наносит он Богу и какой вред причиняет своей душе, лелея подобные мысли, какие фатальные последствия грозят ему, если он будет продолжать думать и осуществит свое намерение; он бы использовал хитрость, чтобы разубедить Амнона преследовать свою цель, порекомендовав ему других девиц, на которых он мог жениться по закону. Но, похоже, он не был удивлен сложившейся ситуацией, не возражал, что это противозаконно или трудно, что это может опозорить его и вызвать недовольство отца, а изложил ему свой план, как можно устроить, чтобы Фамарь оказалась у его постели и он мог осуществить задуманное. Отметьте: весьма печально положение тех, чьи друзья, вместо того чтобы увещевать и обличать, льстят и подталкивают их на греховных путях, советуют и ободряют поступать нечестиво. Вот что посоветовал этот человек. Амнон и так был болен, но при этом ходил, а должен был притвориться настолько больным (а его бледный вид подтвердит это притворство), что не может ходить, а из-за отсутствия аппетита может есть только то, чего пожелает его фантазия. Он должен отвергать изысканную пищу (Иов 33:20) и наилучшие царские яства; единственное, что он может вкусить, это еда, приготовленная рукой его сестры Фамари.
3. Амнон последовал наставлениям друга и добился присутствия Фамари: он притворился больным (ст. 6). Так он сел в засаде, как лев в логовище, чтобы схватить бедного и увлечь в сети свои (Пс 9:29−31). Давид всегда любил своих детей и беспокоился, когда кто-то из них болел; и как только он узнал, что Амнон заболел, так сразу пришел навестить его. Пусть родители на его примере научатся быть нежными со своими детьми и сострадать им. Обычно больное дитя утешает мать (Ис 66:13), но и отец не должен оставаться безучастным. Мы можем предположить, что, придя навестить сына, Давид дал ему хороший совет, как правильно использовать свои страдания, и помолился с ним, но это не изменило его нечестивую цель. Прощаясь, снисходительный отец спросил: «Нет ли у тебя какой-либо просьбы, которую я мог бы удовлетворить?» «Есть, господин, ответил лгун, мой желудок настолько слаб, что я не могу ничего есть, кроме лепешек, приготовленных моей сестрой Фамарью; и я не смогу насытиться, если не увижу, как она будет делать их; они принесут мне больше пользы, если я буду есть их из ее рук». Давид не увидел оснований подозревать его в нечестивых намерениях. Бог закрыл его сердце и не дал разумения в этом вопросе. Поэтому царь сразу повелел Фамари навестить своего больного брата (ст. 7). Он сделал это простодушно, но позже, безусловно, вспоминал об этом с большим сожалением. Фамарь так же наивно отправилась в покои брата, не опасаясь плохого обращения (почему она должна была ожидать этого от своего больного брата?) и не считая это ниже своего достоинства, повинуясь отцу и из любви к брату (хотя он был наполовину ее братом), чтобы поухаживать за ним (ст. 8,9). Хотя она была царской дочерью и отличалась красотой (ст. 1) и красивой одеждой (ст. 18), тем не менее не считала недостойным для себя занятием месить тесто и печь лепешки; да она и не смогла бы этого сделать сейчас, если бы не делала раньше. Умение хорошо вести домашнее хозяйство не унижает достоинство самых знатных дам, и они не должны считать это для себя унижением. Добродетельная жена, муж которой сидит среди старейшин, с охотою работает своими руками (Притч 31:13). Нынешние времена не лишены подобных примеров, и это качество не является старомодным, как некоторые пытаются представить его. Приготовлению пищи для больного должно уделяться больше внимания, и оно должно доставлять больше удовольствия для женщин, чем приготовление еды для приятного человека; благотворительность должна превосходить любопытство.
4. Заполучив ее в свои покои, он постарался остаться с нею наедине, ибо прелюбодей (особенно такой, как этот) старается, чтобы ничей глаз не увидел его (Иов 24:15). Еда приготовлена, но он не может есть, пока окружающие смотрят на него; все должны были выйти (ст. 9). Больных нужно ублажать, ибо они думают, что имеют привилегию всем приказывать. Фамарь согласилась исполнить его прихоть. Ее целомудренная и добродетельная душа не имела ни малейшего представления о том, чем наполнена его оскверненная душа, поэтому она без колебаний осталась наедине с ним во внутренней комнате (ст. 10). Теперь маску можно было сбросить, еда стала никому не нужной, и, при этом называя ее сестрой, он нагло потребовал, чтобы она подошла и легла с ним (ст. 11). Ее добродетели было оскорбительно слышать, что кто-то считает возможным убедить ее согласиться на подобное нечестие, зная ее примерное скромное и целомудренное поведение. Но очень часто люди, ведущие нечестивый образ жизни, думают, что другие такие же, как они, или, по крайней мере, являются сухим деревом для их искр.
III. Дьявол, как сильный искуситель, сделал его ухо глухим ко всем увещеваниям, которыми она пыталась противостоять его нападкам и убедить отказаться от своих попыток. Мы можем себе представить, какое состояние ужаса и изумления овладело молодой девушкой, когда она подверглась подобным нападкам, как она смущалась и трепетала; тем не менее, пребывая в таком состоянии замешательства, вряд ли можно было подобрать более уместные и обладающие большой силой аргументы, чем слова, которые она сказала ему.
1. Она назвала его братом, напоминая о близких родственных отношениях, делавших противозаконной его женитьбу на ней, тем более ее соблазнение. Брак между сестрой и братом четко запрещался (Лев 18:9) под страхом страшного наказания (Лев 20:17). Нужно следить, чтобы любовь, которая должна присутствовать между родственниками, не превратилась в похоть.
2. Она умоляла его не брать ее силой; это подразумевает, что она ни в малейшей степени не была согласна; да и какое удовлетворение можно получить при совершении насилия.
3. Она изложила ему, насколько нечестивым было его желание. Это было безумие, таковым является всякий грех, особенно нечистота. Это нечестие наивысшего сорта. Подобная мерзость не должна совершаться в Израиле, среди народа, исповедующего Бога и имеющего лучшие уставы, чем у язычников. Мы израильтяне, и если мы совершаем подобные вещи, то более других не подлежим прощению и наше осуждение будет более мучительным, ибо тем самым мы поносим Господа и бесславим доброе имя, которым мы называемся.
4. Она говорит, как позорно его поведение, ибо это могло воздействовать на него сильнее, чем описание его греховности: «Что касается меня, то куда я пойду с моим бесчестием? Даже если это удастся скрыть, то я всю жизнь буду краснеть, вспоминая о нем; а если об этом станет известно, то как я смогу смотреть в лицо своим друзьям? Что касается тебя, то ты будешь одним из безумных в Израиле, то есть считаться отвратительным развратником, наихудшим из мужчин; ты потеряешь свое влияние на всех мудрых и благочестивых людей и поэтому будешь признан неспособным царствовать, хотя являешься первенцем царя, ибо Израиль никогда не подчинится руководству такого безумца». Грядущий позор, особенно вечный позор должен отпугивать нас от греха.
5. Чтобы убедить его отказаться от своей нечестивой цели в этот раз и (если возможно) избавиться от него, она намекает, что царь сможет обойти божественный закон и разрешит ему жениться, дабы он не умер от любви к ней. Это не значит, что она полагала, будто царь обладает такой исключительной властью или пошел бы на это, но была уверена, что, если он расскажет царю о своем нечестивом желании (чему трудно было бы поверить, услышав об этом от кого-то еще), то тот примет эффективные меры, дабы защитить ее от него. Но ее мудрость и аргументы не убедили его. Его гордый дух не мог вынести отказа, и поэтому ее утешение, честь и все, что было ей дорого, должно быть принесено в жертву его животной и неистовой похоти (ст. 14). Есть основания опасаться, что хотя Амнон и был молод, но в течение длительного времени вел распутный образ жизни, о чем его отец либо не знал, либо не распространялся, ибо человек не может внезапно достичь такой глубины нечистоты. Так неужели он любил Фамарь? Неужели так он хотел отблагодарить ее за готовность навестить его во время болезни? Неужели он будет обращаться со своей сестрой, как с блудницей? Ничтожный негодяй! Бог избавляет всех скромных и добродетельных жен от таких нечестивых и безрассудных мужчин.
IV. Дьявол, являющийся мучителем и предателем, сразу превратил его любовь в ненависть к девушке (ст. 15): «Возненавидел ее Амнон величайшей ненавистью»; он стал таким же жестоким в своей злобе, каким был раньше в своей похоти.
1. Он подло выгнал ее с применением силы; более того, он вел себя так, словно теперь брезговал даже прикоснуться к ней своими руками, и повелел своему слуге прогнать ее вон от него и запереть дверь за нею (ст. 17).
(1) Невиновная оскорбленная женщина имела все основания воспринять это как величайшее оскорбление, в некотором смысле (как она говорит, ст. 16) зло большее, чем первое, ибо в отношении ее ничего более жестокого, позорного и грубого нельзя было сделать. Если бы он постарался скрыть происшедшее, то только в своих глазах она потеряла бы честь. Если бы он стал на колени и просил ее о прощении, то это в какой-то степени искупило бы его вину. Если бы он дал ей время, чтобы она пришла в себя после ужасного смятения, в котором пребывала, то она, возможно, смогла бы взять себя в руки и все обдумать. Но так быстро и жестоко выгнать ее, словно она совершила какой-то плохой поступок, обязывало ее позаботиться о собственной защите и рассказать о причиненном ей зле.
(2) Из этого мы можем узнать, каким пагубным является грех (необузданная страсть так же плоха, как необузданные желания) и сколько беды несут его последствия (по крайней мере, он кусает, как змея), ибо в данной ситуации мы видим:
[1] Что грех, приятный при его совершении, впоследствии становится омерзительным и болезненным; таким делает его совесть грешника. Амнон возненавидел Фамарь за то, что она не согласилась добровольно участвовать в этом преступлении (ибо тогда часть вины лежала бы на ней), а до последнего момента противилась ему и увещевала не делать этого; поэтому теперь вся вина лежала на нем. Если бы он возненавидел грех и самого себя, то можно было бы надеяться, что он раскаялся. Печаль ради Бога производит негодование (2Кор 7:11, англ. пер.). Но ненависть к человеку, которого он оскорбил, показала, что его совесть осознала, насколько ужасным было это преступление, но сердце не смирилось. Посмотрите, какими обманчивыми являются плотские наслаждения, как скоро они проходят и вызывают отвращение (см. Иез 23:17).
[2] Что грех, совершенный тайно, впоследствии становится явным и общеизвестным и таковым его часто делают сами грешники. Их языки обрушиваются на них самих. Иудейские толкователи говорят, что в связи с грехом Амнона был издан закон, чтобы молодые мужчины и женщины никогда не оставались наедине вместе, ибо (говорили они) если так поступили с царской дочерью, то что станет с детьми обычных людей?
2. А теперь мы должны предоставить преступника ужасам его виновной совести и спросить, что произошло с несчастной жертвой.
(1) Она горько оплакивала нанесенное оскорбление, ибо оно запятнало ее честь, хотя и не опозорило ее добродетель. В знак скорби она разорвала свою красивую одежду, чтобы обезобразить себя, и посыпала пеплом голову, испытывая отвращение к своей красоте и украшениям, ибо они стали причиной незаконной любви Амнона; так она шла, возвещая о грехе, совершенном другим человеком (ст. 19).
(2) Она удалилась в дом своего брата Авессалома, так как он был ее родным братом, и там жила в одиночестве и печали в знак своей стыдливости и отвращения к нечистоте. Авессалом ласково поговорил с ней и попросил в то время забыть о нанесенном оскорблении, приняв решение лично отомстить за него (ст. 20). Исходя из вопроса, заданного Авессаломом: «Не Амнон ли, брат твой, был с тобою?», похоже, что Амнон был известен своим распутным поведением, и поэтому благопристойной женщине было опасно оставаться с ним наедине; наверно, Авессалом знал об этом, а Фамарь оставалась в полном неведении.
На этот текст нет комментариев.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента