(2) Более долговечной и распространяется не только в пространстве, но и во времени от поколения к поколению. Кто не желал читать историю, тот мог получить знания благодаря поэмам. Итак, здесь мы знакомимся:
I. С повелениями Давида, которые он дал в этой элегии: и повелел научить сынов Иудиных (то есть представителей собственного колена, что бы там ни делали другие) луку (ст. 18).
1. Возможно, речь идет о луке, к которому прибегали во время войны. Дело не в том, что сыны Иудины не умели пользоваться луком (ведь он стал обычным орудием брани еще задолго до этого, так что о мече и луке говорилось как о единственном вооружении, Быт 48:22), но, наверно, в последнее время они чаще прибегали к праще (при помощи которой Давид убил Голиафа) как к более дешевому оружию, и теперь Давид желает, чтобы они увидели ее недостатки (ибо именно филистимские лучники нанесли Саулу жестокое поражение, 1Цар 31:3) и вернулись к более широкому использованию лука и, упражняясь в нем, достигли мастерства, которое позволило бы им отомстить филистимлянам за своего правителя и превзойти тех в их собственном оружии. Жаль, что хорошо вооружены все, за исключением людей с такой умной головой и добрым сердцем, как сыны Иудины. Поэтому Давид воспользовался своим авторитетом и проявил заботу о войсках Израилевых и принялся исправлять ошибки предыдущего правительства. Тем не менее мы находим, что отряды, пришедшие сейчас к Давиду в Секелаг, были вооружены луками (1Пар 12:2).
2. Поэтому существует мнение, что здесь говорится о каком-то музыкальном инструменте под названием лук (в сопровождение которого Давид пожелал исполнить печальные песни) или же о самой элегии: и повелел научить сынов Иудиных (Judah) Kesheth луку, то есть песни, получившей свое название благодаря луку Ионафана, достижения которого в ней восхваляются. Моисей велел Израилю выучить его песнь (Втор 31:19), так же поступил и Давид. Вероятно, он поручил левитам научить народ. Это написано в книге Праведного, в которую занесли записи, воспроизведенные в этой истории. Вероятно, упомянутая книга была сборником государственных поэм, ибо и другие фрагменты этой книги изложены языком поэзии; об одном из отрывков исторической поэмы уже говорилось (Нав 10:13). Даже песнь может оказаться забытой и утраченной навсегда, если ее не записать; записи лучшее хранилище знаний.
II. С самой элегией. Она не является гимном хвалы Господу и не давалась по вдохновению свыше для исполнения во время богослужений; в ней нет упоминаний о Боге. Но она является сочинением человека и поэтому включена не в Книгу Псалмов (хранимой как первоисточник Божьих слов), а в книгу Праведного, которая, будучи сборником обычных поэм, давно утеряна. Эта элегия подтверждает, что Давид был:
1. Человеком высокого духа, и это проявилось в четырех обстоятельствах.
(1) Он очень благородно поступил с Саулом, своим заклятым врагом. Саул был его тестем, его царем и помазанником Господним; и поэтому, несмотря на огромное зло, которое он причинил Давиду, тот не дал выхода чувству мести и не осквернил его память после смерти; но, как и подобает благочестивому мужу и человеку чести:
[1] Он не говорит об ошибках Саула; хотя ничто не помешало упоминанию о таковых в истории, они не появляются в элегии. Милосердие учит нас как можно лучше относиться к каждому человеку и говорить о людях либо хорошо, либо вообще ничего (если ничего доброго сказать не можем), в особенности это касается умерших. De mortius nil nisi bonum — О мертвых дурного не говорят. Мы должны отказать себе в удовольствии размышлять о тех, кто причинил нам обиду, и особенно делать выводы об их характере, как будто бы каждый поступивший с нами худо непременно должен оказаться плохим человеком. Давайте похороним тленные воспоминания вместе с тленным телом земля к земле, прах к праху; пусть пятно будет спрятано, а поверх несовершенства набросим покрывало.
[2] Давид говорит о заслугах Саула. Он не хвалит его за то, чего у него не было, и поэтому не упоминает ни благочестия, ни верности. Хвалебные речи во время похорон, основанные на полуправде, совершенно не делают чести умершему, но очень бесчестят тех, кто злоупотребляет ими. Давид же обязан сказать к чести Саула: во-первых, что тот был помазан елеем (ст. 21), священным маслом символом высокого положения и права на власть. Каким бы Саул ни был в других отношениях освящение елеем помазания Бога его на нем, как сказано о первосвященнике (Лев 21:12), и это делало его достойным почестей, ибо его удостоил чести Сам Бог источник славы. Во-вторых, что Саул был мужем брани, сильным (ст. 19−21), он часто одерживал победу над врагами Израиля и везде, против кого ни обращался, имел успех (1Цар 14:47). И меч Саула не возвращался даром, но насыщался кровью и добычей (ст. 22). Бесчестье и падение Саула в конце не являются основанием для забвения его былых успехов и заслуг. Несмотря на то что на закате его солнце скрылось за облаком, было время, когда оно сияло ярко. В-третьих, что по характеру он был человеком весьма приятным и в этом имел сходство с Ионафаном и снискал любовь своих подданных: Саул и Ионафан, любезные и согласные (ст. 23). Ионафан таким был всегда, а Саул до тех пор, пока действовал в согласии с ним. Если они возьмутся вдвоем преследовать врага, то вы не найдете людей более смелых и отважных; быстрее орлов, сильнее львов они были. Заметьте: весьма пылкие и яростные в бою были не менее милыми и любезными при дворе дружелюбными с подданными и грозными для врагов; у них было редкое сочетание мягкости и твердости причем удачное для характера любого человека. Также возможно, что речь шла о гармонии и привязанности, которые большей частью существовали между Саулом и Ионафаном: они были милы и любезны друг с другом послушный сын Ионафан и любящий отец Саул; поэтому были дороги друг другу при жизни и не разлучились и в смерти своей, но держались рядом, выступив против филистимлян, и пали вместе за общее дело. В-четвертых, что Саул обогатил свою страну добычей, взятой у побежденных народов, и ввел в обиход великолепные наряды. Если израильтяне пожелали иметь царя, как прочие народы, то у них должна быть и одежда, как у прочих народов; к этому Саула определенным образом обязывали его подданные женского пола. Он одевал дочерей израильских в багряницу, чему те были весьма рады (ст. 24).
(2) Он выразил благодарность Ионафану своему верному другу. Кроме слез, пролитых над ним и Саулом вместе, и общего панегирика, Давид говорит слова, посвященные только ему: сражен Ионафан на высотах твоих (ст. 25), и отсюда следует, что именно его Давид подразумевал, говоря о красе Израиля, пораженной на высотах (если сравнивать со ст. 19). Он оплакивает Ионафана как по-особому дорогого ему друга, причем не столько из-за того, кем бы он был для Давида, останься в живых, вне всякого сомнения, человеком весьма полезным при восхождении на престол, который успешно предотвратил бы длительную борьбу (ведь таковая действительно имела место без поддержки с его стороны) с Сауловым домом (если бы это было единственной причиной печали Давида, то он проявил бы эгоизм), но из-за того, кем Ионафан был для него в прошлом: «ты был очень дорог для меня, а теперь я потерял столь дорогого мне человека и скорблю о тебе, брат мой Ионафан» (ст. 26). У Давида были основания говорить о том, что Ионафан испытывал к нему особую любовь: на самом деле подобного еще не случалось, чтобы человек любил того, кто (как он знал) снимет корону с его головы, и хранил своему сопернику такую преданность это превосходит даже самую сильную привязанность и верность между супругами. Здесь примите во внимание:
[1] Самое прекрасное, что может быть в этом мире, — это настоящий друг, мудрый и добрый, который с радостью принимает и отвечает на нашу привязанность и остается верным нам во всем.
[2] Нет ничего более прискорбного, чем потеря такого друга, ты словно расстаешься с частью самого себя. Такова суета этого мира: больше всего скорби нам приносит то, чем мы сильнее всего дорожим. Чем больше мы любим, тем больше печалимся.
(3) Давид был глубоко заинтересован в Божьей чести, именно ее он имел в виду, когда опасался, чтобы дочери необрезанных (не заключивших завет с Господом) не восторжествовали над Израилем и Богом Израилевым (ст. 20). Благочестивые люди очень чутко переживают из-за поношений из уст порочащих Бога.
(4) Давид был глубоко заинтересован в благополучии народа. Ведь краса Израиля сражена (ст. 19) и честь страны пострадала: «Как пали сильные/» (это он оплакивает трижды, ст. 19,25,27), поэтому народ стал слабее. Люди с сильно развитым гражданским чувством принимают близко к сердцу общественные потери. Давид надеялся, что Бог сделает его действенным орудием в восстановлении утраченного, тем не менее оплакивает его.
2. Человеком с прекрасным воображением, к тому же мудрым и святым. Слова элегии возвышенны и призваны пробудить чувства.
(1) Запрет на сплетни звучит в его устах весьма изящно: не рассказывайте в Гефе (ст. 20). Сердце Давида печалилось при одной мысли о распространении вести в городах филистимлян, жители которых станут оскорблять израильтян насмешками, в особенности памятуя о прежних победах Израиля над ними, когда пели: Саул победил тысячи. А теперь наоборот.
(2) Давид произносит проклятие на горы Гелвуйские место, где развернулась трагедия: да не сойдет ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами (ст. 21). Таковы особенности языка поэзии, к которому прибегал и Иов: погибни день, в который я родился. Не то чтобы Давид желал бесплодия какой-либо части земли Израиля, но, дабы выразить свою скорбь, он упоминает о месте происшествия с кажущимся негодованием. Примите во внимание:
[1] Как сильно плодородие земли зависит от небес. Наихудшее, что он мог пожелать горам Гелвуйским, это бесплодие и бесполезность для человека; как жалок тот, кто не приносит плод! Таким же образом Христос проклял смоковницу: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И это возымело действие дерево усохло. А проклятие относительно Гелвуйских гор не сбылось. Но, желая им бесплодия, Давид говорил об отсутствии дождя, а если небеса становятся медью, то земля вскоре превратится в железо.
[2] Плоды земли должны посвящаться небесам Давид подразумевает это, когда называет плодородные поля полями приношений (англ. пер., ст. 21). Плоды земли, принесенные в жертву Богу, были венцом ее славы, поэтому отсутствие такого жертвоприношения являлось самым печальным последствием неурожая (см. Иоиль 1:9). Лучше испытывать недостаток в пропитании для себя, нежели недостаток того, чем мы должны чествовать Бога. Так Давид клеймит горы Гелвуйские позором: насытившись царской кровью, они лишаются насыщения небесной росой. Эта элегия стала для Саула своего рода погребением, причем более почетным, чем совершенное жителями Иависа Галаадского.
Горы Гелвуйские! да [не сойдет] ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами, ибо там повержен щит сильных, щит Саула, как бы не был он помазан елеем
Услышав о смерти (Саула) на войне, он разодрал одежду, посыпая себя пеплом и восплакал таким плачем, каким другой восплакал бы, разве только лишившись единственного и любимого сына, постоянно повторяя его имя вместе с именем сына его, слагая им похвальную песнь, испуская жалобный вопль, до вечера оставаясь без пищи и проклиная самые те места, которые приняли в себя кровь Саула. «Горы гелвуйския, — говорил он, — да не падет на вас роса, ниже дождь на вас; горы смерти, яко тамо повержен бысть щит сильных». Что делают часто отцы, отворачиваясь от дома и с грустью смотря на дорогу, по которой пронесли (умершего) сына, тоже сделал и Давид, прокляв горы, на которых совершилось поражение Саула. Ненавижу, говорил он, самое место из-за тех, которые пали там мертвыми. Не орошайтесь более дождями небесными, потому что вы однажды оросились, к несчастию, кровью друзей моих.
Источник: Три беседы о Давиде и Сауле. Беседа вторая.
Ст. 21−27 Горы Гелвуйские! да [не сойдет] ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами, ибо там повержен щит сильных, щит Саула, как бы не был он помазан елеем. Без крови раненых, без тука сильных лук Ионафана не возвращался назад, и меч Саула не возвращался даром. Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были. Дочери Израильские! плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу с украшениями и доставлял на одежды ваши золотые уборы. Как пали сильные на брани! Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. Как пали сильные, погибло оружие бранное
Итак, природа, лишая своих даров места, которым суждено стать свидетелями убийства близких родственников, самим осуждением невинной почвы показывает, сколь суровым будет наказание виновных. Сами элементы [природы] осуждаются преступлениями людей. Так Давид проклял горы, в которых убиты были Ионафан и его отец, осудив их на вечное бесплодие: Горы Гелвуйские! да [не сойдет] ни роса, ни дождь на вас, и да не будет [на вас] полей с плодами (2Цар 1:21).
Источник: О Каине и Авеле.
Что за благородный поступок, когда Давид пощадил своего врага царя, имея возможность расправиться с ним! И сколь на пользу это было, ибо помогло ему, когда он взошёл на трон. Ведь [тогда] все научились смотреть на веру в своём царе, не состязаться за власть, но чтить её. Итак, добродетель была предпочтена пользе, а затем из добродетели последовала и польза. Но пощадить его — малое дело, он ещё и горевал о нём, когда тот был убит на войне, и оплакивал его слезами, говоря: Горы Гелвуйские! да [не сойдет] ни роса, ни дождь на вас <… > Плачьте о Сауле <… > Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. Как пали сильные, погибло оружие бранное! (2Цар 1:21−27). Какая мать стала бы так оплакивать своего единственного сына, как он здесь оплакивал своего врага? И кто бы стал воздавать своему благодетелю ту хвалу, которую он воздаёт человеку, строившему козни против его жизни? Как искренне он горевал, с каким глубоким чувством он оплакивал его! Горы засохли по проклятию пророка, и сила Божья исполнила суд того, кто его произнёс. Вот так сами [природные] элементы воздали наказание за свидетельство смерти царя.
Источник: Об обязанностях священнослужителей.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента