(2) Как кровожаден и жесток он был ко всем окружающим: «Я убил, или (как написано на полях) я бы убил мужа в язву мне и отрока в рану мне». Он признает себя человеком агрессивного и жестокого нрава, который без милости уложил бы и убил всех, кто стоит на его пути, будь это муж или отрок, несмотря на опасность самому быть раненным в сражении. Из-за того, что он сравнивает себя с Каином (ст. 24), некоторые считают, что он убил кого-то из святого семени, из истинных поклонников Бога, и признает, что это будет ранить его совесть и причинять боль душе. Но в то же время, как и Каин, он остается нераскаявшимся, трепещущим и несмирившимся. Или его жены, зная природу его духа и то, как склонен он дать повод и возмутиться провокацией, испугались, чтобы кто-нибудь другой не убил его. «Ничего не бойтесь, — говорит он, — я брошу вызов любому человеку, восставшему на меня; кто бы это ни был, я сам справлюсь с ним. Я убью его, будь то мужчина или отрок». Отметьте: чаще всего слава кровожадного и агрессивного человека — в сраме его (Флп 3:19), словно его безопасность и слава заключаются в том, что ему безразлично, сколько жизней стало жертвами его разгневанной злобности и как много людей его ненавидит — лишь бы его боялись. Oderint, dum metuant — пусть ненавидят, лишь бы боялись. Как в своих злых путях он нечестиво злоупотребляет даже Божьей защитой (ст. 24)! Он слышал, что за Каина отмстится всемеро (ст. 15), то есть если какой-либо человек осмелится убить Каина, то ему придется жестоко поплатиться за это и он будет наказан, несмотря на то, что Каин тысячу раз заслуживал смерти за убийство своего брата. И отсюда он делает вывод, что если кто-либо убьет его за совершенное убийство, то Бог еще строже отомстит за его смерть. Словно особая забота Бога о продлении и сохранности жизни Каина по особым причинам, соответствующим этому случаю (для его еще более жестокого наказания, так как страдания проклятых продляются), была предназначена для защиты всех убийц. Поэтому Ламех неверно заявляет: «Если Бог позаботился о безопасности Каина, то тем более позаботится о моей, так как хотя я убил многих, но никогда не убивал собственного брата и не провоцировал Бога так, как он». Отметьте, что отсрочка приведения в исполнение приговора, вынесенного некоторым грешникам, и терпение Бога, проявляемое к ним, очень часто неправильно истолковываются и ожесточают других, стоящих на таких же порочных путях (Еккл 8:11). Но хотя иногда справедливость совершается медленно, другие на этом основании не должны строить свою уверенность, что не будут стремительно уничтожены. Или если Бог будет долго терпеть тех, кто подобным образом злоупотребляет Его терпением, то тем самым они накапливают себе гнев в день гнева.
Это все, что Писание сообщает нам о семье и потомстве проклятого Каина. Позже мы находим, что все они были истреблены и погибли во время всемирного потопа.
если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро
Вот некоторые изложения темных слов Ламеховых, более благовидные:
Я убил человека; могут ранить и меня, и отрока; могут ударить и меня; но если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха семьдесят раз всемеро. По сему изложению речь Ламехова заключает в себе признание в сделанном убийстве, но в сем виде и значении представляет она две несообразности: стихотворный вид первой половины ее несообразен с свойством исторической мысли, которая требует большей простоты и ясности в выражении; при соображении второй половины речи с первою не видно, почему большее отмщение полагается за Ламеха, нежели за Каина, когда они оба убийцы.
Если бы я убил человека, и за то ранили бы меня или отрока, и за то ударили бы меня, то, когда за Каина отмстится всемеро, за Ламеха семьдесят раз всемеро. И в сем виде речь Ламехова не показывает, почему он полагает большее отмщение за себя, нежели за Каина.
Я тотчас убью человека, который ранит меня, и даже отрока, который ударит меня, ибо за Каина должно быть отмщено всемеро, а за Ламеха семьдесят раз всемеро. То есть «никто не дерзай оскорблять Ламеха. Сильный ли человек во гневе даст мне рану; слабый ли отрок по легкомыслию нанесет удар: за то и за другое я отмщу смертью. Ибо если тот, кто убьет Каина, виновного и осужденного, подвергается тяжкому отмщению, то жесточайшим образом отмстить должно тому, кто хотя только ранит или ударит Ламеха». Таким образом, Ламех кощунствует над определением Божиим об отмщении за Каина, выводя для себя из оного право личного мщения. Не изобретение ли меча Иовилом подало случай обрадованному тем отцу его к сей наглой и бесчеловечной угрозе? Впрочем, сему изъяснению можно противоположить то, что такая угроза совсем не касается до жен Ламеховых: по какому же случаю или приличию обращается он к ним, и притом с таким сильным внушением?
Убил ли (כי может означать и вопрошение, Ис 36:19) я человека, чтобы кто мог ранить меня, или отрока, чтобы ударить меня? Ибо за Каина и проч. Определенное значение сей речи может быть выведено из того, что она в повествовании следует за описанием Ламехова многоженства с плодами его и с сильным внушением, как нечто собственно для них важное. По сему соображению, вероятно, что речь Ламехова была оправданием в многоженстве: «Ада и Селла! Жены Ламеховы! Я знаю, что иным двоякое супружество мое кажется странным и противным закону и что меня сравнивают с Каином, как изобретателя нового преступления, но вы не смущайтесь таковыми суждениями и не опасайтесь ничего; послушайте слов моих, вслушайтесь в речь мою: убил ли я человека, как сделал Каин, или отрока, чтобы можно было мстить мне раною или хотя ударом?» Ибо если Каин—братоубийца безопасен, то Ламех—многоженец, конечно, еще безопаснее и проч. Так обыкновенно плотоугодник и сластолюбец оправдывает и обеспечивает себя тем, что он не злодей и не убийца.
Источник: Толкование на Книгу Бытия.
Яко седмицею отмстися от Каина, от Ламеха же семьдесят седмицею
Жены Ламеховы могли тревожиться опасением потерять мужа, которому за убийство угрожало мщение от родственников убитого. Ламех успокаивает их, уверяя, что он безопаснее Каина. «Если за смерть Каина произнесено угрожение седмикратным мщением виновнику ее, то моя жизнь несравненно дороже в очах Божиих, и тому, кто дерзнет убить меня, грозит наказание несравненно тягчайшее, чем тому, кто поднял бы убийственную руку на Каина, ибо и вина моя несравненно легче вины Каина. Ведь я убил не брата родного, а чуждого мне по крови и сам притом получил раны в борьбе с ним». Рассуждение Ламеха отзывается кощунством или глумлением и над милосердием Божиим, на которое он будто бы имеет особенное право, словно любимец Божий, и над Божиим правосудием, как будто Бог несправедливо поступил бы, если бы допустил кому-нибудь отомстить Ламеху за убийство. Этим заканчивается повествование Моисея о Каине и его потомках. Конец повествования представляет поразительное соответствие с началом. Родоначальник нечестивого племени совершил убийство, а потомки его воспевают, прославляют в стихах убийство. Каин-убийца, по крайней мере, снедаем был угрызениями совести, Ламех заглушил в себе совесть, и не только хвалится убийством, но еще глумится над Богом. До большей степени нечестие не могло достигнуть. Не продолжая истории нечестивого племени, бытописатель обращается теперь к истории благословенной части Адамова потомства; в ней заключается хранилище будущности человечества, и потому Моисей представляет подробно родословие тех, которых Господь избрал для сохранения обетования о Семени жены, Победителе диавола.
Источник: Толкование на паремии из книги Бытия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента